— Ладно, — согласился Темага и плеснул воду в лицо Радмилы.

Женщина вздрогнула и открыла глаза. Затем она присела, и испугано посмотрела на стольника, стоявшего перед ней. Воеводу Радмила не видела, так как он находился в тени. Стольник взял её за плечи, и грубо поднял, встряхнув при этом.

— Ну, что очумелась? — спросил Темага грозным голосом. — Попалась пташка, теперь придётся тебе отвечать за твои предательские дела.

— Какие предательские дела? — возмущённо произнесла Радмила. — Ты, что с ума сошёл? Я тебя знаю, ты стольник Темага. Как я здесь оказалась, и что здесь происходит? Ты знаешь, кто я? Мой муж воевода Звенислав. Если ему станет известно, что ты себе позволяешь, то он тебя….

— Ну, что он меня? — нагло поинтересовался Темага. — Чего же ты замолчала? А ну отвечай, зачем воевода Звенислав посылал тебя к хазарам? Да в глаза, смотри мне в глаза, и не смей врать. А то враз, схлопочешь по шее.

— Меня посылал? — искренне удивилась Радмила. У неё на лице даже появилось что-то наподобие улыбки. — Никуда он меня не посылал. Я сама туда ходила. А тебе какое дело, куда я хожу? Вот я пожалуюсь мужу, так он научит тебя уму разуму.

Стольник ударил Радмилу по лицу. Женщина склонила голову, и закрыла её руками.

— А, может, ты заодно расскажешь своему мужу, как ты там кувыркалась с хазаром по имени Худар? — бесцеремонно спросил Темага. — Звениславу, наверное, будет очень интересно знать, где бывает его жена по ночам, пока он находится в походе. Я ему расскажу подробно, чем вы занимались с хазаром, и сколько это продолжалось. Вот воевода обрадуется такой хорошей жене, которая блюдёт его честь, пока он на войне.

Радмила ничего не говорила, а только всхлипывала и злобно поглядывала на стольника. Темага приблизился вплотную к женщине и, взяв её за подбородок, глядя ей прямо в глаза, сурово спросил:

— Ну, что рассказывать Звениславу о твоих похождениях?

— Делай, что хочешь, — гневно ответила Радмила. — Я ничего не боюсь.

— Вот как, — удивился Темага. — А как ты думаешь, что Звенислав сделает с Хударом, когда узнает, что он делал с его женой? Или, может, тебе и это безразлично? Ну, тогда тебе действительно, нечего бояться.

— Не надо, — упавшим голосом произнесла Радмила.

Стольник с удивлением переспросил:

— Я не понял, что не надо?

— Не надо говорить Звениславу о Хударе, — слабым голосом пояснила Радмила. — А то он его убьёт.

— А то, что Звенислав тебя убьёт за измену, тебя это не заботит, — проговорил Темага. — Ну и ну.

Радмила упала на колени и зарыдала. Она заслонила лицо ладонями и выла, повторяя при этом запинающимся голосом:

— Я не виновата, это случайно получилось. Нечаянно. Я на базаре покупала себе ожерелье. Там я с ним и познакомилась. Он хороший. Не надо его убивать.

— И как долго это случайно получалось? — продолжал издеваться Темага.

— Не помню, может, месяца два, или три, — говорила Радмила. — Но Звенислав здесь ни при чём, клянусь вам.

В этот момент из тени вышел Свенельд, приблизился к женщине, поднял её на ноги и мягким голосом произнёс:

— Ну, что ты, Темага, так мучаешь бедную женщину. Совсем её запугал. Даже до слёз довёл. Не хорошо. В конце концов, это её личное дело. Что мы звери какие, разве мы не понимаем. В жизни ведь всякое может случиться. Правда?

Радмила перестала плакать, и вытерла ладонью глаза. Она внимательно смотрела на Свенельда.

— Мы ведь можем и по-хорошему договориться, — предложил Свенельд. — Зачем же нам губить бедную Радмилу. Она и так несчастная натерпелась. Ну, что мы договоримся с тобой, или всё-таки придётся рассказать Звениславу про Худара и твои похотливые похождения?

— Что же вы хотите от меня? — не понимала Радмила. — Почему вы меня пытаете?

— Ну, это мы ещё не пытаем, — проговорил Свенельд. — Если мы начнём тебя пытать, то ты быстро на всё согласишься. Только так мы ведь тебя можем покалечить. А зачем тебе это надо? Давай по-хорошему договоримся.

— Да до чего нам надо договориться? — пыталась выяснить Радмила. — Скажите толком. Я на всё согласна, только не говорите ничего мужу.

— Вот и ладушки, — улыбаясь, проговорил Свенельд. — Видишь, как всё хорошо получается. А нам собственно, ничего особенного и не надо. Так, кое-какая мелочь. Мы ведь на самом деле, люди добрые, не злые. Будешь рассказывать мне, о чём болтают у хазар. Ты ведь всё равно станешь ходить к этому Худару. Ведь так?

— Лучше мне с ним больше не видеться, — предположила Радмила.

— Ну, зачем же так сурово, — заискивающим тоном проговорил Свенельд. — Видься, что уж теперь. Всё уже случилось, назад ничего не воротишь. Зачем же теперь сердце мучить. Так вот будешь слушать, что говорят у хазар, и предавать мне. А иногда будешь рассказывать Худару то, что я тебе велю. Вот и всё. Так, что ничего особенного от тебя не потребуется. Только не вздумай отказываться, или обманывать меня. Тогда не Звенислав, а я тебя убью. Поняла?

Радмила взглянула в глаза Свенельду. Они пылали лютой злобой. Женщина поняла, что он не шутит, и отказываться ей никак нельзя. Она глубоко вздохнула и тихо сказала:

— Поняла. Я согласна.

— Хорошо, — проговорил Свенельд. — Теперь возвращайся домой. Скоро рассвет. Не надо, чтобы тебя кто-нибудь увидел здесь. Темага, проведи Радмилу до её дома. Да пусть она накинет на голову платок, чтобы лица не было видно.

Все трое поднялись наверх. Свенельд остался во дворе и смотрел, как удалялись Темага и Радмила. Когда стольник вместе с женой Звенислава вышли за ворота, воевода подумал: «Похоже на то, что Звенислав не является предателем. По крайней мере, с хазарами он не связан. Кто же тогда предатель в Киеве? Одно только и успокаивает, что теперь среди хазар у меня будет свой лазутчик».

Одинокие снежинки плавно опускались на землю, исполняя в воздухе свой незатейливый танец. Мороз за ночь старательно выстудил землю, и первые предвестницы зимы, укладываясь одна на одну, аккуратно застилали всё вокруг белоснежным покрывалом. И как только появилось солнце, его первые лучи сразу же заиграли множеством сверкающих блёсков на студёном снежном одеяле.

Князь Игорь вышел из своего походного шатра, потянулся руками в стороны и с улыбкой посмотрел на изменившуюся за ночь природу.

«Вот и первый снег, — подумал Игорь. — Зима в аккурат подоспела. Слава Перуну, основной путь уже проделали. Теперь уже недалеко ехать осталось».

К Игорю подошёл Братислав и тоже, потягиваясь, сказал:

— Вот и зима. До Новгорода осталось не больше одного дня пути. Завтра к вечеру будем на месте.

— А мы в Новгород не поедем, — проговорил Игорь.

Братислав с удивлением взглянул на друга и недоумевающе спросил:

— А куда же мы поедем? Что-то я не понял.

— Я поеду в Финляндию, к своему двоюродному брату Вольгеру, — пояснил Игорь. — А ты поедешь в своё имение, что под Новгородом. Ну, в то, о котором ты мне рассказывал, помнишь?

— Помню, — подтвердил Братислав. — А почему мы не едем в Новгород? Мы же хотели просить у них дружинников для похода князя Олега на Царьград.

— Вот именно, что просить, — с ухмылкой произнёс Игорь. — Мы будем у них просить, а они станут кочевряжиться, давать нам войско или нет. Знаю я Новгородцев, с ними хорошо говорить, когда у тебя сила за спиной есть. Они тогда становятся посговорчивее. А какая у нас с тобой сейчас сила. Сто человек дружинников, и всё. Нет, с такой силой они считаться не станут. Я возьму войско у моего двоюродного брата Вольгера. Он наверняка согласится пойти в поход на Царьград. Что ему дома делать? Только, что на охоту ходить. А в Царьграде можно большую добычу поиметь. Думаю, что это его заинтересует. Он сейчас занимает трон короля Финляндии. Но у него много конкурентов на престол. Лишняя слава и деньги ему не помешают.

— А я, что буду делать в своём имении? — спросил Братислав. — Честно говоря, мне не очень хочется туда ехать. Дурные воспоминания меня тревожат.