А в это время солнце, совершенно не обращая внимания на безбожные дела людей, продолжало своё привычное занятие и упорно приближалось к горизонту на западе. Дневная суета сменялась на спокойную вечернюю прохладу. Киевские улицы пустели. Жители, уставшие за день от своих важных, по их мнению, дел, готовились к ночному отдыху.

Князь Рюрик очень плохо спал всю ночь. Да собственно то, что с ним происходило, и сном то назвать нельзя было. Скорее, какое-то тяжёлое забытьё. Рюрику показалось, что когда он лёг в постель, всё его тело сковала непонятная сила, не дающая ему даже пошевелиться. Князь помнил, что так он пролежал до утра, и не уснул ни на мгновение. Лишь только за окном начло светать, Рюрик встал, оделся и вышел из своей комнаты. В коридоре ему стало легче дышать, и князь почувствовал себя хорошо. Выйдя во двор, он увидел, что его дружинники уже седлают лошадей. Свежий морозный воздух развеял остатки плохого самочувствия Рюрика, и даже улучшил его настроение. К князю подошёл Волич, и внимательно посмотрел на него.

— Что ты так на меня смотришь? — поинтересовался Рюрик. — Как будто в первый раз видишь.

Волич виновато усмехнулся и сказал:

— Да так, просто смотрю. А что?

— Дань уже погрузили? — спросил Рюрик. — Мы скоро выступаем.

— Да, всё погрузили, — поспешно ответил Волич. — Ещё вчера вечером. Твоих людей уже накормили, всё готово к походу. Можете выступать хоть сейчас.

— Что-то ты сегодня какой-то ни такой, князь, — проговорил, подошедший к ним Олег. — Как-то суетишься, торопишься. Ты что хочешь поскорее от нас избавиться? Наверное, торопишься к той женщине, с которой я вчера тебя видел?

«Смотри как, — подумал Волич, — запомнил, чтоб тебе пусто было. Не хватало ещё, чтобы он назвал сейчас имя Ангельды вслух. Тогда мне точно конец. Рюрик то наверняка знает, как зовут жену князя Вадима».

— Ну, вот, — притворяясь обиженным, сказал Волич, — так всегда. На вас прямо не угодишь. Стараешься сделать всё, как можно лучше и быстрее, а вы недовольны.

— Ладно, ладно, — примирительно проговорил Рюрик, — всем мы довольны, не обижайся. Олег, командуй в поход. Мы сейчас выступаем.

К Рюрику и Олегу подвели их коней, и они дружно вскочили в сёдла.

— Ребята, по коням, — громко сказал Олег.

Дружинники сели на лошадей и выстроились в колонну по два. Олег взмахнул рукой и отряд двинулся в путь. За ними следовал обоз с нагруженной Белозерской податью. Снег весело похрустывал под копытами лошадей и полозьями саней. Холодное зимнее солнце поднялось над домами Белозера и безрезультатно старалось своим ярким светом согреть Землю.

Ещё на подъезде к Новгороду Рюрик почувствовал себя плохо. Он склонился к шее лошади и застонал. Олег, ехавший рядом с ним, спросил:

— Что с тобой? Что случилось?

— В груди всё огнём горит, — тихо ответил Рюрик и выпрямился в седле. — Дышать тяжело, и в голове как будто молоты стучат.

— Да у тебя кровь на лице, — поразился Олег. — Ты, что поранился?

Рюрик провел ладонью по лицу, и увидел, что вся рука у него в крови.

— Не пойму, что это со мной? — удивился князь.

Отряд князя Рюрика прибыл в Новгород под вечер. Во дворе княжеского дворца Рюрику помогли сойти с лошади, на которой он еле держался. Князь ступил на землю и тут же упал. Олег успел подхватить его под руки.

— Несите князя в покои, — приказал Олег дружинникам. — И позовите к нему знахаря.

Вышедшая встречать мужа княгиня Эфанда, увидела, что происходит с Рюриком, подошла к Олегу и спросила:

— Что это такое? Он что заболел? Или его ранили? Почему он весь в крови?

— Не знаю, что с ним, — сурово ответил Олег. — Ты вот что, сестра, иди лучше в дом. Сейчас придёт знахарь. Может, он нам скажет, что с князем Рюриком приключилось.

Рюрик лежал на постели и тяжело дышал. Возле него находился знахарь, который осматривал князя. Рядом стояли Олег, Эфанда и воевода Свенельд. Всё тело князя было покрыто кровавым потом. Знахарь повернулся к присутствующим в комнате людям и проговорил:

— Князь не болен и не ранен. Его скорее всего отравили. Вот только чем я сказать не могу.

— Ему можно помочь? — спросил Олег.

— Я не знаю способов, которые могли бы ему помочь, — ответил знахарь. — Для этого мне надо знать, чем его отравили.

Княгиня Эфанда присела рядом с Рюриком на постель и принялась вытирать ему кровавый пот. Она не плакала. Слёзы сами катились по её щекам.

— Олег, подойди ко мне поближе, — с трудом хриплым голосом проговорил Рюрик. — Мне тяжело говорить.

Князь Олег приблизился к Рюрику. Олег еле сдерживал свой отчаяние и гнев, наблюдая, как умирает его лучший друг, а он ничем не может ему помочь. Желваки так и ходили на щеках у Олега, и он до хруста сжал кулаки.

— Олег, я хочу объявить свою последнюю волю, — проговорил Рюрик. — И вы все слушайте. Я чувствую, как жизнь уходит из меня. После моей смерти моим наследником объявляю своего сына княжича Игоря. До его совершеннолетия князь Олег будет его опекуном и Правителем моего государства. Олег ты должен завершить то, что я начал. Перенеси столицу из Новгорода в Киев, как я хотел, и присоедини к моему государству Руссов все соседние с ним земли. Сына моего Игоря объявишь Великим Князем Русским и Киевским. Мой родовой меч, мой щит и амулет из клыков чёрного волка передашь Игорю. Скажи ему, чтобы берёг их, как зеницу ока. Они защитят его и в бою, и от диких зверей. Вот только жаль, что они не уберегают от подлости человеческой.

Рюрик замолчал, чтобы перевести дыхание и собраться с силами. Он какое-то время лежал с закрытыми глазами, потом приподнялся на локтях и сказал:

— Поправьте мне подушки повыше, а то я задыхаюсь.

Знахарь и Эфанда тут же выполнили его просьбу.

— Ты, воевода Свенельд, будешь наставником моего сына Игоря, — продолжил говорить Рюрик. — Будешь его обучать военному делу, заботься о нём, как о своём сыне и оберегай его от всяких напастей. Эфанда, прости, что покидаю тебя так рано. Я, наверное, мало заботился о тебе. Извини, всё некогда было. Знай, что я всегда тебя любил, и что ты для меня….

На этом слове князь Рюрик запнулся, и у него горлом пошла кровь. Знахарь подбежал к нему, но помочь ничем не мог. Рюрик затих и скончался. Олег подошёл к своему другу, закрыл ему ладонью глаза и сурово произнёс:

— Прощай мой друг. Вот ты и успокоился. Я обещаю тебе, что обязательно узнаю, кто является причиной твоей преждевременной смерти. Клянусь твоей кровью.

Олег прикоснулся к окровавленному лбу Рюрика своей ладонью, затем ею же дотронулся до своего лица.

Жуткая метель разыгралась этой ночью в Новгороде. Ледяной ветер носился по городу, пытаясь проникнуть в дома жителей, чтобы рассказать им о печальной новости, о том, что сегодня скончался первый Русский князь и родоначальник великой династии создателей самого могучего во всём Мире государства, которому суждено, будет существовать до самого скончания человеческой цивилизации. Вокруг города собралось множество волков. Серые воины степей и лесов, окружили Новгород живой цепью и дико выли, заглушая вой метели. Под утро буря затихла, из-за горизонта выглянуло солнце, и начался новый день.

Ильмень озеро сплошь было затянуто толстым слоем льда. Посреди его сделали высокую поленницу из сосновых брёвен. Сверху на неё положили тело князя Рюрика. На берегу озера собрались жители Новгорода. Люди стояли молча с непокрытыми головами. К погребальному костру направился князь Олег. Он размеренно шёл по сверкающему на солнце снегу, держа в руке зажжённый факел. Ставший особенно хрупким на сильном морозе снег, звонко хрустел при каждом шаге Олега. Князь подошёл к траурному трону своего друга и зажёг солому в нижнем слое брёвен. Потом Олег ещё раз взглянул на Рюрика. Выражение лица у мёртвого князя было спокойное. Казалось, что он просто спит. И только матовая бледность кожи на щеках говорила, что это необычный сон, а вечный. Олег повернулся и быстро зашагал к берегу. Костёр разгорелся. Языки пламени поднимались на несколько метров вверх. Лёд растаял, и погребальный костёр погрузился под воду. Так закончился земной путь первого русского князя Рюрика.