— Если будешь сражаться отважно, — тихо сказал Масамото, чтобы никто, кроме Джека, его не услышал, — еще сможешь восстановить свою честь и заслужить прощение.

Масамото ушел и занял свое место в первых рядах зрителей. Джеку еще больше захотелось победить. Ведь теперь у него появилась возможность искупить вину в глазах опекуна.

Подошел сэнсэй Кано.

— Как ваша нога? — спросил Джек.

Наставник рассмеялся:

— Вот за что я тебя люблю, Джек-кун! Ты всегда сначала думаешь о других, а уж потом о себе. А как же твоя беда? Скоро закат, верно? Постарайся напасть на врага, когда солнце будет слепить ему глаза.

Он тряхнул Джека за плечи и неохотно отпустил, уступая место сэнсэю Ёса.

— Сосредоточься и не теряй равновесие. Ты выживешь, я в тебя верю. — Она ласково провела по его щеке тыльной стороной ладони. — Но если этот самурай хоть волосок на твоей голове тронет, я из него стрелами подушку для иголок сделаю!

Все хотели дать Джеку совет, и даже сэнсэй Кюдзо, проходя мимо, бросил:

— Ити-го, ити-э. У тебя одна попытка. Постарайся, чтобы она не стала последней.

Коротышка криво улыбнулся, словно у него зубы разболелись, и зашагал дальше.

Легче от его слов Джеку не стало. Настроение испортилось еще больше, когда он увидел, что к нему шествуют Кадзуки и его банда. Рядом с ними шла Морико. Ее зубы еще сильнее чернели на белом как снег лице.

Кадзуки шагнул вперед и поклонился.

— Удачи, Джек, — сказал он, словно бы от чистого сердца.

— Э-э-э… спасибо, — пробормотал Джек. Такая искренность застала его врасплох. Что если Кадзуки не думал записывать его имя в свиток?

— Можно взять твои мечи, когда он с тобой разделается? — как ни в чем не бывало спросил мальчишка.

Его дружки захихикали, а затем вся банда со смехом удалилась.

Акико вдруг взяла Джека за руку:

— Не обращай внимания. Не забудь, что сказал настоятель: дух — наш истинный щит.

— Фудосин! — напомнила Кику. — Вот что тебе пригодится.

— И помни, чему учил сэнсэй Кано, — добавил Ямато. — Глаза — окна твоего разума. Скрывай их от врага.

— Ты поел? — спросил Сабуро, протягивая Джеку куриное мясо на палочке. — Самурай не должен биться на пустой желудок.

Джек покачал головой. Он уже не знал, кого слушать.

Эми протиснулась к нему и протянула букетик желтых и красных камелий.

— На удачу, — шепнула она. — Не опоздай сегодня на праздник.

Акико встала между ними и предложила подержать букетик. Эми вежливо улыбнулась, но в глазах у нее мелькнула досада.

— Пора, Джек-кун, — сказал сэнсэй Хосокава, показывая туда, где ждал самурай-паломник с мечом наготове.

— Мусин, — тихо сказал сэнсэй Хосокава, представив Джека противнику.

— Вы говорили, чтобы овладеть мусин, потребуются годы, — запротестовал Джек, пока сэнсэй Хосокава последний раз проверял его меч.

— Такой благодати, как время, у тебя больше нет, — ответил он, глядя Джеку в глаза. — Ты упорно тренировался, прошел Круг. Когда ничего не ждешь и готов ко всему, тогда и обладаешь мусин. Пусть меч растворится в твоей руке.

С этими словами он подал Джеку катану и оставил его лицом к лицу с противником в центре площадки, на которой темнели пятна крови.

Вблизи Сасаки Бисямон выглядел точь-в-точь как бог войны. Обе его руки покрывали шрамы, похожие на длинных мертвых змей, взгляд был тяжелым, бессердечным, как у гранитной статуи. Даже по осанке становилось ясно, что он далеко не новичок и побеждал на поединках по всей Японии.

Но больше всего Джека встревожил камон. Рубаху воина и белую повязку на его голове украшал герб — круг из четырех черных скорпионов.

В памяти мигом ожил первый сон нового года. Мальчик вспомнил, как истолковал его видение сэнсэй Ямада. Скорпионы — это коварство. Четверка — смерть. Сначала ему противостояла банда Скорпиона, на Испытании духа тоже был скорпион, а теперь он украшает фамильный герб самурая. Может, воин и есть четвертый скорпион из сна?

— Вижу, ты уже оделся для похорон. Очень кстати, гайдзин, — захохотал самурай, показывая на грудь мальчика.

Джек смущенно посмотрел на свое ги. В спешке он запахнул правую полу на левую, как у покойника! Почему никто ему не сказал?

— Скоро одним гайдзином станет меньше! — крикнул кто-то.

— Пусть его первая кровь будет последней! — послышался другой голос.

Толпа встретила эти слова ревом и свистом. Все разделились на сторонников и противников гайдзина.

Зеваки вопили все громче, и Джек совсем растерялся из-за гама, жары и суеты вокруг. В голове вихрем кружились все советы, которые он сегодня услышал. Джек начал часто дышать, и сэнсэй Ямада, заметив его панику, шаркая, подошел к ученику:

— Глубоко вдохни. Сосредоточься на поединке.

— Учитель, я не могу! Он меня убьет. Скажите, что мне делать?

— Никто не даст тебе более мудрого совета, чем ты сам. — Сэнсэй Ямада взял Джека за руку, чтобы успокоить дрожь. — Действуй так, как ты посоветовал бы другим. Подумай, что бы ты им сказал.

— Давай, сопляк! Хватит тянуть! — рявкнул самурай, пиная пыль.

— Не бойся страха, — ответил Джек, не думая.

Сэнсэй Ямада кивнул:

— Именно. Помни, этот самурай — из плоти и крови. Он — не горный отшельник.

Стояла невероятная сушь. Язык словно пылью покрылся. Джек попробовал облизать губы, но страх, похоже, выпил из тела всю влагу.

Острия мечей алым золотом посверкивали в свете умирающего дня. Джек в последний раз перехватил поудобнее рукоять. Катана Масамото была тяжелее боккэна, зато отлично сбалансирована. Острое лезвие, верный клинок. За месяцы тренировок Джек столько с ней упражнялся, что сейчас мог поклясться: меч ожил и о чем-то шепчет ему.

На него снизошел покой.

Страх пропал. Лишь напряжение дрожало в груди, точно веревка висельника. Но Джек уже победил свой страх на Испытании духа.

Он вспомнил слова сэнсэя Хосокава: «Три врага самурая — страх, сомнение и растерянность».

Он победил страх.

Поборол сомнения.

Осталась только растерянность.

Джек взглянул в холодное лицо противника. Его серые глаза были непроницаемы.

Уже не в первый раз мальчик смотрел в лицо смерти.

Сейчас раздумывать он не собирался.

Джек заметил, что киссаки вражеского меча находится чуть ниже, чем положено, и открывает путь к шее.

Он действовал молниеносно. Для зрителей его движения слились в размытое пятно, словно крылья вспугнутой птицы. Джек отбил меч самурая в сторону и ударил в цель.

Клинок со свистом рассек воздух.

И промахнулся.

Самурай только этого и ждал. Заманив Джека ложной надеждой, он ответил мощным ударом. Катана пронзила одеяние Джека у нижнего ребра и вышла внизу живота.

Акико, Эми и остальные в ужасе вскрикнули. Их друга насадили на меч.

Джек чудом избежал гибели. Катана пронзила верхнюю полу ги, но скользнула в сторону. Он кожей ощутил тяжелую холодную сталь.

Дурак! Болван! Тупица!

Проклиная свою глупость, Джек рванулся прочь и разорвал ги. Он быстро отскочил от самурая подальше.

А ведь Масамото предупреждал: не поддавайся на уловки!

Именно это Джек только что и сделал.

Самурай разочарованно поглядел на его голый живот.

— У гайдзинов что, крови нет?

В толпе засмеялись.

— Конечно, нет! — крикнул кто-то. — Гайдзины, они как черви!

Все загомонили. Одни зрители жаждали крови Джека, другие защищали его.

Он разозлился. Как можно быть такими жестокими? Да они понятия не имеют о бусидо! Где уважение и благородство? Милосердие и честность?

Джек собрал всю смелость в кулак. Он покажет им, что значит — быть самураем!

Как и советовал Масамото, мальчик бросил злобу тонуть в глубинах разума, и вскоре на ее месте осталась лишь рябь.

Он постарался дышать ровнее и начал обдумывать стратегию.