Еще не оправившись после разговора с Эми, Джек с удивлением понял, что его задел этот обмен приветствиями.

— Такуан больше похож на поэта, а не на воина. Что ему делать в школе самураев?

Акико нахмурилась:

— Думаю, он будет с нами учиться.

— С нами?

— Да, он наверняка разбирается не только в поэзии, судя по боевому прошлому матери. Идем поздороваемся.

Джек потащился за Акико, Кику и Ёри знакомиться с Такуаном.

— О, гайдзин вернулся! — раздался знакомый ехидный голос.

Джек тяжело вздохнул. Меньше всего в первый же день после возвращения в Нитэн ити рю ему хотелось видеть Кадзуки.

Заклятый враг шагнул навстречу, скорчив самодовольную мину. Со свежевыбритой головой, в иссиня-черном кимоно с вышитым на спине красным солнцем он выглядел как потомок воина императора. Узкие черные глаза гневно сверкали, будто Кадзуки оскорбляло само присутствие чужестранца.

Кадзуки сопровождали соратники из банды Скорпиона: здоровяк Нобу, похожий на борца сумо, крепыш Горо с глубоко посаженными глазами, и Хирото, худой и жилистый, как богомол, с резким пронзительным голосом. Не хватало только Морико, девчонки с черными зубами, которая училась в школе Ягю рю. Банду они основали в поддержку даймё Камакура и его плана изгнать гайдзинов из Японии. Единственный чужак в Нитэн ити рю, Джек оказался их главной мишенью.

— Мы обсуждали, что лучше — поджарить тебя, сварить или сжечь заживо! — заявил Кадзуки.

Джек безучастно отвернулся, не желая поддаваться на провокацию.

— Иди отсюда, — сказал он. — Не смешно.

— Да ну? — насмешливо фыркнул Кадзуки. — А я слышал, даймё Камакура обещал вознаграждение за поимку христиан. Ты ведь знаешь, Ямато, что гайдзины распространяют вредную религию. Они жаждут обратить самураев в чужую веру, свергнуть всех даймё и захватить власть в Японии.

— Даже если и так, с чего бы даймё Такатоми принимать христианство? — с вызовом ответил Ямато, становясь между Джеком и бандой. — Он верный слуга императора и далеко не дурак.

— Такатоми просто не понимает, как далеко идут их планы, — понизил голос Кадзуки. — В отличие от Камакура. Даймё хочет издать закон, чтобы всех христиан выгнали из Японии.

— В провинции Эдо даймё Камакура волен распоряжаться по-своему. Нас в Киото это не касается! — твердо сказал Ямато. — А теперь уходи!

Кадзуки шагнул вперед.

— Ты мне не враг, Ямато. Мне нужен гайдзин. Лучше не вмешивайся.

Ямато не отступил ни на шаг, сверля Кадзуки глазами.

— Если полезешь к Джеку, будешь иметь дело со мной.

Кадзуки и его банда тесно обступили Джека, Ямато и Сабуро.

Дворец сокола был полон, и никто в толпе не заметил стычки.

— Почему ты постоянно защищаешь гайдзина? — ехидно спросил Кадзуки.

— Он мой брат, — заявил Ямато.

Кадзуки оторопело выпучил глаза. Даже Джека ошеломили слова друга. Ямато еще никогда не говорил об их родстве открыто.

— А когда-то ты его ненавидел, — презрительно сплюнул Кадзуки. — Тебе было противно, что отец усыновил гайдзина. Он занял место твоего брата! Разве не видишь, что твой отец сделал его любимчиком?

— Ты о чем? — холодно спросил Ямато.

— Если не ошибаюсь, технике «Двух небес» будет учиться Джек, а не ты. А он даже не самурай! Ты допустишь, чтобы тайное искусство твоего отца изучал гайдзин?

На лице Ямато отразилась внутренняя борьба: Кадзуки попал в больное место. Ямато всеми силами стремился заслужить признание Масамото и до сих пор не мог смириться с тем, что не попал в Круг трех.

— Разве не обидно, что тебя сочли недостойным для «Двух небес»?

Джек немедленно пришел на помощь другу:

— Ямато и без всякой техники побьет любого из вас одним бо.

— Ха! — Кадзуки скептически поднял брови.

Джека поддержал Сабуро:

— Зря сомневаешься. Ямато отлично владеет бо. — Сабуро похлопал друга по плечу. — Да он сильнее всей вашей дурацкой банды Скорпиона, вместе взятой!

— Да ну?

— Он победит даже с завязанными глазами! — выпалил Джек.

Ямато потрясенно наблюдал за похвальбой Джека и Сабуро.

Кадзуки ехидно ухмыльнулся.

— Почему бы не испытать его мастерство? Хочешь сразиться, Ямато?

— Что ты предлагаешь? — сдержанно спросил тот.

— Поединок. В точности, как сказал гайдзин: ты с завязанными глазами и бо против меня и банды, оружие на наш выбор.

— Не очень-то справедливо, — сказал Ямато.

— Скажи спасибо гайдзину.

— Я к тому, что у вас мало шансов.

Кадзуки кивнул.

— Вот это серьезный разговор!.. Предлагаю драться завтра вечером в храме Энрякудзи на горе Хией.

— Я приду, — невозмутимо пообещал Ямато.

Сабуро запальчиво подскочил к Нобу.

— Приводи священника — он тебе пригодится.

Нобу что-то зарычал в ответ, но Кадзуки засмеялся и махнул всем, чтобы шли за ним.

Ямато повернулся к Джеку и Сабуро, схватил обоих за ворот кимоно и встряхнул.

— Во что вы меня втянули?

— Ты сам согласился! — пробормотал Сабуро.

— Да. Иначе уронил бы свою честь после вашего хвастовства.

— Кадзуки не имел права так с тобой разговаривать, — попробовал оправдаться Джек.

— Я бы и сам поставил его на место.

— Это будет великий бой! — восторженно вскричал Сабуро. — Пятеро против одного. Ты станешь легендой школы.

— Если выживу, — парировал Ямато. — С завязанными глазами!.. О чем ты думал, Джек?

— Прости, меня слегка занесло. Ты не проиграешь! — с жаром заверил Джек. — После всех занятий чи сао и дополнительных уроков бо ты лучший в классе сэнсэя Кано.

Ямато безнадежно покачал головой.

— И все же я не сэнсэй Кано. Пять соперников! Да меня сотрут в порошок в этом поединке!

— В каком поединке? — раздался хриплый голос.

У них за спиной, скрестив руки на груди, стоял учитель кэндзюцу сэнсэй Хосокава — суровый воин с остроконечной бородкой.

Ямато отпустил Джека и Сабуро и поклонился.

— Всего лишь тренировочный бой, сэнсэй.

— Хотим проверить, как Ямато владеет бо, — с невинной улыбкой добавил Сабуро.

— Любопытно, — ответил учитель, с подозрением оглядывая троицу. — А сейчас пора готовиться: первый урок сэнсэя Накамура сегодня днем. Не опоздайте!

Сэнсэй ушел выводить учеников из Така-но-ма.

— Прости, что втянул тебя в эту историю, — сказал Джек, когда они обувались. — Пойду и скажу Кадзуки, что бой отменяется.

— Нет! — Ямато схватил Джека за руку. — Кадзуки искал драки. Если мы сейчас отступим, я потеряю лицо.

— Так ты будешь драться? — с надеждой спросил Сабуро.

Ямато кивнул.

— Его пора проучить.

Вернувшись в крошечную спальню с бумажными стенами во Дворце львов, Джек переоделся в ги. Парадное кимоно он аккуратно свернул и оставил на полу рядом с мечами, боккэном и инро, где хранилась черная жемчужина Акико. Танто ниндзя лежал рядом, обернутый куском ткани, и Джек задвинул его под кимоно. Так было надежнее: с глаз долой — из сердца вон.

Поразмыслив, он поставил сверху даруму — деревянную куклу, на лукавом лице которой два года назад нарисовал единственный глаз; второй глаз положено нарисовать, когда исполнится загаданное желание. Даруме еще предстояло выполнить обещанное. А пока пусть охраняет от злого духа в кинжале Кунитомэ, решил Джек. Хотя, само собой, он не поверил ни единому слову хозяина чайного домика.

Услышав, что все выходят из комнат, Джек встал и торопливо полил бонсай на подоконнике. С тех пор как Уэкия взялся за ним ухаживать, деревце ожило.

Джек побежал во двор и вместе с друзьями отправился в Така-но-ма на первый урок сэнсэя Накамура. Никто не знал, какому виду единоборства она будет их учить, и большинство ребят на всякий случай захватили боккэны.

Во Дворце сокола они увидели деревянные столики, аккуратно расставленные на полу додзё в пять рядов. На каждом столике лежали бамбуковая кисточка для письма, баночка с тушью и чистые листы бумаги.