Ученики поклонились и неуклюже встали в три неровные ряда.

— Это еще что такое? — завопил Хосокава. — Всем десять отжиманий! Кадзуки, считай!

Все упали на пол и начали отрабатывать наказание.

— Раз! Два! Три! Четыре! Пять!..

— В следующий раз, когда я отдаю команду, выполнять ее нужно бегом! И строиться в ровные ряды!

От напряжения руки Джека слегка дрожали, однако, несмотря на вчерашнюю пытку, два года лазания по мачтам даром не прошли, и он даже не вспотел. А вот некоторым силенок не хватало; кое-кто сдался. Кадзуки продолжал отжиматься как ни в чем ни бывало и дышал по-прежнему ровно.

— Восемь! Девять! Десять!

— Построиться!

Все вскочили на ноги и помчались выполнять команду.

— Уже лучше. Во-первых, я хочу, чтобы вы просто подержали боккэн в руках.

Джек взял меч в точности как учил Ямато.

— А где твой боккэн? — вдруг спросил Хосокава у похожего на мышку мальчика, который тихонько стоял позади всех.

— Забыл, сэнсэй, — испуганно ответил он.

— Как тебя зовут?

— Ёри.

— Ну, Ёри, и какой же из тебя получится самурай? — с отвращением бросил Хосокава.

— Не знаю, сэнсэй.

— Я тебе скажу: мертвый, вот какой!.. Иди возьми запасной боккэн.

Ёри поспешно бросился к задней стене додзё, где чего только не было: мечи, ножи, копья, шесты и еще много всякого оружия, которого Джек в жизни не видал.

— Я хочу, чтобы для начала вы просто почувствовали боккэн. Подержите его. Обратите внимание на вес, форму и центр тяжести. Покрутите меч — только не заденьте стены, пол и окружающих!

Джек переложил боккэн из руки в руку. Попробовал несколько простых ударов. Повернулся кругом, держа меч над головой и описывая дугу в воздухе. Сабуро тоже попробовал повернуться, однако нечаянно стукнул другого ученика по затылку.

— Я же сказал, никого не задевать! — Хосокава снова врезал Сабуро по ногам синаем. — Меч — это продолжение вашей руки. Вы должны в любой момент, не задумываясь, знать, где находится киссаки, куда достает лезвие и как расположен меч по отношению к вашему телу.

Без всякого предупреждения Хосокава поднял синай и с быстротой молнии ударил Ямато в голову, остановившись на волосок от его носа. Ямато дернулся, испугавшись неожиданного нападения, и шумно сглотнул.

— Зачем вам сила, если вы не умеете ею управлять? — сказал Хосокава, опуская меч. — Теперь держите боккэн прямо перед собой. Выпрямите обе руки и положите на них оружие горизонтально.

Джек повиновался. Вес боккэна слегка давил на вытянутые руки.

«Это вовсе не трудно», — подумал Джек.

— Так и держите, пока я не разрешу опустить.

Сэнсэй Хосокава принялся задумчиво расхаживать по додзё. Словно армия каменных статуй, ученики стояли, держа боккэны на вытянутых руках, в ожидании команды.

У одного за другим задрожали руки. Кику, стоявшая недалеко от Джека, начала опускать боккэн.

— Разве я разрешил опустить мечи? — рявкнул Хосокава, и Кику мгновенно выпрямилась. От напряжения ее лицо исказила гримаса.

Через несколько минут одна из девочек в дальнем углу, выбившись из сил, уронила боккэн.

— На большее не хватило? — спросил Хосокава. — Сядь, посиди. Кто следующий?

Несколько учеников, среди них Кику и Ёри, тут же сдались. Акико явно теряла силы. А вот Джек все еще не чувствовал усталости.

Еще пятеро опустили руки, задыхаясь от напряжения, и отошли в сторону.

— Так легко поднимаешь лапки кверху? — с нескрываемой насмешкой спросил Хосокава, когда Сабуро — а с ним и Нобу — сдался.

— Сэнсэй? — с подобающим почтением обратился к Хосокава Сабуро, растирая ноющие плечи.

— Да?

— А в чем цель этого упражнения?

— Цель?! — ошеломленно воскликнул Хосокава. — По-моему, цель здесь очевидна! Если вы не можете победить собственный меч в ваших же руках, то каковы ваши шансы устоять перед противником?

Осознав цель упражнения, все, кто еще держал боккэны на вытянутых руках, удвоили усилия, несмотря на боль. Каждому хотелось произвести впечатление на сэнсэя.

Через несколько минут еще двое сдались, и стоять осталось всего пятеро: Джек, Кадзуки, Ямато, Акико и Эми — изящная, но заносчивая девочка, про которую Джеку говорили, что она старшая дочь даймё Такатоми, владельца школы.

У Акико затряслись руки, однако она явно не хотела сдаваться первой из девочек. И все же у Эми сил оставалось больше: она бросила взгляд на Акико, сияя торжествующей, хотя и вымученной улыбкой. Эми тоже не собиралась терять лицо. Акико запыхтела, напрягая последние силы. Краем глаза Джек заметил, как руки Эми начали опускаться, но тут Акико не выдержала и уронила боккэн. Мгновением позже Эми тоже опустила руки.

— Прекрасно, — заметил Хосокава. — Эми, ты проявила силу духа. Вот за это я тебя уважаю.

Обе девочки отошли к сидевшим у стены ученикам, и по дороге Эми, упоенная победой, слегка пихнула Акико. Джек поймал колючий взгляд, который Акико бросила на соперницу: Акико не упустила бы возможность стряхнуть с Эми высокомерие! И все же она справилась с раздражением и отвесила вежливый поклон.

— У нас еще остаются трое доблестных воинов, — провозгласил Хосокава. — Теперь все решает не выносливость, а сила воли. Дух против материи. Это проверка пределов ваших возможностей.

Ямато задрожал всем телом, как дерево во время урагана. Джек понимал, что долго не продержится, однако изо всех сил хотел превзойти Кадзуки.

А вот Кадзуки стоял, не шелохнувшись.

Через несколько секунд руки Ямато не выдержали, и он присоединился к остальным. Лишь Джек и Кадзуки остались выяснять, кто сильнее, — и для каждого это была схватка не только с противником, но и с самим собой.

Кадзуки вдруг задрожал от напряжения.

— Кадзуки! — ободряюще закричал Нобу, и к нему тут же присоединились еще несколько учеников: — Кадзуки! Кадзуки! Кадзуки!

Воспрянувший духом Кадзуки снова встал прямо и ухмыльнулся Джеку, уверенный в победе над гайдзином.

— Давай, Джек! — вдруг выпалил Сабуро.

Акико, Ямато и Кику тоже присоединились к нему:

— Джек! Джек! Джек!

Два мальчика сошлись в невидимой схватке посреди додзё, а их армии выкрикивали слова поддержки.

Джек возблагодарил судьбу за все часы, проведенные на мачтах «Александрии»: он привык подолгу висеть на руках в любую погоду — под ветром, дождем и снегом.

Тем не менее Джек знал, что его силы имеют предел, и заметил признаки приближения к нему. Еще минута — и руки отвалятся.

А Кадзуки снова стоял, не шелохнувшись.

До лицу Кадзуки покатилась капелька пота, и руки начали дрожать.

Джек воспрял духом: Кадзуки быстро выдыхался!

— Джек! Джек! Джек!

Крики не прекращались.

— Кадзуки! Кадзуки! Кадзуки!

Нет уж, он ни за что не позволит Кадзуки взять верх! И сам победит свой меч! Джек видел, как Акико болеет за него, и упрямо продолжал вытягивать руки вперед. Стиснул зубы и закрыл глаза, собирая все оставшиеся силы.

И вдруг на него словно нахлынула волна, наполняя тело странной энергией: Джек будто оказался в безграничной пустоте, руки стали бесконечно длинными и ничего не весили, почти потеряв всякую чувствительность.

С громким стуком боккэн упал на деревянный пол, и тишина взорвалась аплодисментами и выкриками:

— Джек! Джек! Джек!

— Молодец, Джек-кун! Ты победил меч, — сказал сэнсэй Хосокава.

Джек открыл глаза: Кадзуки кипел от злости, его руки бессильно повисли вдоль тела, а боккэн валялся на полу.

С невыразимым облегчением Джек опустил ноющие от боли и тяжелые как свинец руки. Он взял верх над Кадзуки — на глазах у всех. Наслаждаясь победой, Джек поклонился Кадзуки. Связанный правилами этикета, Кадзуки был вынужден признать превосходство Джека, поклонившись еще ниже.

За обедом Акико, Ямато, Кику и Сабуро сгрудились вокруг Джека, усевшись за столик в дальнем конце Тё-но-ма. Прямой, как палка, Кадзуки сидел за столом напротив, не спуская с Джека хмурого взгляда и не обращая внимания на попытки Нобу и Эми развеселить его.