— Весьма изобретательный способ сказать «не знаю», — фыркнул сэнсэй Ямада. — Но я ждал настоящего ответа.

Девушки разочарованно вздохнули. Джек сочувственно кивнул Такуану. После разговора с Ёри его недоверие растаяло. Пусть Такуан и докучал Джеку вопросами об Акико, он честно помогал ему учиться ездить верхом. За последний месяц удалось освоить рысь, и Такуан обещал перейти к галопу. Правда, мастера кюдзюцу не впечатляли его успехи — к стыду и разочарованию Джека, она по-прежнему настаивала, чтобы он тренировался на деревянной кобыле.

— Кто-нибудь знает ответ? — Сэнсэй Ямада с надеждой оглядел класс.

Никто не отозвался. Мастер повернулся к Ёри.

— Ёри-кун, а ты что скажешь?

— Какая разница? — мрачно огрызнулся Ёри.

От изумления сэнсэй Ямада прищурился так, что глаза превратились в щелочки. Монах не ожидал, что лучший ученик способен на столь грубую выходку. Класс ошеломленно замер.

— Впереди война! Какой смысл разгадывать коаны и сочинять хайку? — продолжал Ёри, теребя рукава кимоно. — Лучше учиться воевать.

Сэнсэй Ямада сделал глубокий вдох и оперся подбородком на пальцы. Ученики напряженно ждали ответа.

— Понимаю твою тревогу, Ёри-кун, — произнес наставник, смерив юношу суровым взглядом, — однако я удивлен, что из всех учеников именно ты сомневаешься в важности моих уроков.

Ёри виновато сглотнул.

— Я объясню, почему наши уроки жизненно необходимы. — Мастер говорил взвешенно, но сурово. — Нитэн ити рю не готовит невежественных головорезов. Здесь учат Пути воина, на котором есть место всем искусствам. Вы не наемные убийцы, не тупые асигару. Вы самураи. Так ведите себя соответственно!

Ёри пристыженно опустил голову. Робкий бунт был подавлен.

Сэнсэй Ямада повернулся к классу.

— Поймите: в стране, где разница между учеными и воинами чересчур велика, мыслить будут трусы, а воевать — дураки[70].

Мастер дзэн подошел к большому сосуду. Чаша из чеканной бронзы покоилась на узорчатой подушке. От удара она издавала чистый и мощный звон, словно небесный гонг. Джек слышал это гармоничное пение на Гандзицу — праздновании Нового года.

— Может, вы хотите увидеть, как применяются духовные искусства на практике? — Сэнсэй Ямада коснулся чаши деревянным молоточком. Она запела громко и чисто, наполняя эхом весь Дворец Будды. — Думаю, пора учить вас киай-дзюцу.

Класс оживленно загудел. Джек в недоумении глядел по сторонам.

Сабуро наклонился к нему и восторженно прошептал:

— Это тайное искусство сохэев!

Джек уже знал, что сохэи — легендарные воины, монахи храма Энрякудзи. Ходили слухи, что духовная энергия ки помогает им побеждать врагов, не вынимая мечей из ножен. Сохэи были самой влиятельной буддийской сектой в Японии, но сорок лет назад генерал Нобунага повел на них многочисленное войско и уничтожил. Считалось, что не выжил ни один воин-монах. Однажды Джек случайно выяснил, что сэнсэй Ямада сам был сохэем; до сих пор эту тайну хранили только он, Акико и Сабуро.

Звон затих. Ученики застыли в ожидании. Сэнсэй Ямада был доволен произведенным впечатлением.

— Что такое киай в бою? — спросил он.

В воздух взметнулись руки — ответить хотели все.

— Крик, устрашающий противника, — сказал Кадзуки.

— Боевой клич, чтобы сосредоточиться и усилить атаку, — предположил Ямато.

— Вопль, оглушающий врага, — выпалил Сабуро.

Сэнсэй Ямада кивнул Акико, которая терпеливо ждала своей очереди.

— Киай помогает преодолеть страх.

Сэнсэй кивнул, знаком показывая остальным опустить руки.

— Все верно. Но вы описываете только крик — какэ-гоэ. Киай гораздо глубже. Это боевой дух, отраженный в голосе.

Ученики смотрели на него в замешательстве.

— А как он выполняется? — нетерпеливо спросил Сабуро.

— Суть в том, чтобы вложить в боевой клич свою внутреннюю энергию ки и поразить духовную энергию врага. Киай-дзюцу — оружие, по силе не уступающее катане.

Хотя никто не смел перечить сэнсэю Ямада, на лицах многих отразилось сомнение.

— Не верите? — В глазах сэнсэя блеснула озорная искорка.

Отойдя в противоположный конец зала, старый монах повернулся к поющей чаше и глубоко вдохнул, будто готовился к медитации. Неожиданно с его уст сорвался крик — настолько мощный и внезапный, что кое-кто ойкнул.

Чаша зазвенела, словно от удара.

Класс ошарашенно замолчал.

— Сохэи придумали тайные мантры для самых сильных киай, — пояснил сэнсэй Ямада. — Я научу вас. Применять их можно только в бою. С помощью киай вы атакуете дух противника и его волю к победе. Этот крик буквально сбивает с ног.

Джек по опыту знал, что сэнсэй Ямада в совершенстве владеет боевыми искусствами. Именно он научил его опаснейшему удару бабочки. И все же для западного мышления киай был чем-то непостижимым — мастерством за гранью реального.

— Сэнсэй, — поднял руку Джек, — человек не похож на поющую чашу. Как отразить удар мечом с помощью киай?

— Я помогу тебе убедиться, — весело улыбнулся сэнсэй Ямада. — Ударь меня боккэном.

Джек неуверенно пошел к мастеру дзэн, немного жалея, что усомнился в силе учителя. Глядя в глаза монаха, он чувствовал дух сохэев.

— Вы говорили, что киай можно использовать только в бою?

— Верно. Не беспокойся, я проделывал это много раз. Я тебя не убью.

— Какой позор! — сквозь зубы процедил Кадзуки.

Джек пропустил выпад мимо ушей. Гораздо больше его волновало, что сделает с ним сэнсэй Ямада.

— Первый киай, который мы будем учить, — это «ИЙА!», — начал сэнсэй, пока Джек вынимал меч и готовился к атаке. — Выкрик воплощает звук и силу летящей стрелы и буквально пронзает дух противника. Начинай.

Джек взмахнул мечом.

— ИЙА!

Только что Джек крепко держал боккэн — а через миг отлетел к стене, полностью обессиленный. Тело будто сковали цепи, дыхание перехватило, как от удара в живот. Невольно вспомнился Глаз Дракона и «Дим Мак» — прием, разрушающий ки. В свое время Джек едва не погиб от «Касания смерти».

— Оцепенение пройдет, — сказал сэнсэй Ямада, заметив перекошенное лицо юноши. — Я не использовал киай в полную силу.

— Здорово! — восхитился Кадзуки. — А можете еще раз?

— Нет! Слишком велик риск повредить внутренние органы, — отрезал сэнсэй Ямада и помог Джеку подняться. — Теперь пусть каждый попробует повторить этот киай.

Класс охватило радостное волнение, смешанное с тревогой.

— Не волнуйтесь. — Сэнсэй поднял руку. — Вы будете тренироваться с поющей чашей.

Кадзуки и его банда разочарованно загудели.

— Помните, прием используется только в бою, против врага. Теперь по очереди пробуйте.

Ученики выстроились в линию. Первым был Сабуро. Сэнсэй Ямада поставил его в одном шаге от чаши.

— Чтобы выполнить этот киай, представьте себя луком и стрелой. Вдохните и втяните свою ки в хара, — он показал чуть ниже живота Сабуро, — как будто натягиваете тетиву. Затем выдохните, напрягая живот, и крикните «ИЙА!». Вы должны чувствовать, что пускаете стрелу.

Сабуро завопил, побагровев от натуги:

— ИЙААААААААААА!

Чаша не шелохнулась.

— Отлично, Сабуро-кун. Очень целеустремленно, — похвалил сэнсэй Ямада. — Следи, чтобы звук шел не из горла. Киай должен идти из хара, только тогда он несет в себе твою ки.

Сабуро увлеченно закивал головой и помчался в конец очереди ждать второй попытки.

— Со временем вы научитесь попадать в чашу. Постепенно вы будете отодвигаться от цели и сможете разить врага с любого расстояния.

Остаток дня прошел под какофонию криков, воплей и боевых кличей. Когда очередь дошла до Джека, он заорал что есть мочи, но чаша не издала ни звука.

Следующим к отметке подошел Ёри. Он набрал полную грудь воздуха и… тоненько пискнул. Класс взорвался хохотом — звук и правда вышел жалкий. Даже сэнсэй Ямада не смог сдержать улыбку.

Ёри был готов провалиться сквозь землю. Словно загнанный мышонок, он бросился к двери Дворца Будды и выскочил наружу.