О! как мой слух лелеет голос милый! Спуститеся, коснуться вас хочу; О! дайте мне божественные крилы, Взовьюсь и полечу! Хор незримых эльф Не смертным знать тайны природы, В удел им дана слепота. Пусть смотрят на землю и воды И небо глазами крота. Пусть смотрят на землю: увидят ли в ней Живущее племя бессмертных огней? Нет, гномы незримы для бренных очей. Пусть смотрят на воды: поток-исполин Клубится и скачет по скату долин, И в нем златовласых не видят ондин. Ты ж открыла смертной деве Тайну бытия земли, И судьбы, в правдивом гневе, Приговор произрекли: Эльфа, изгнана из рая, Как гонимый ветром пух, Как проклятый небом дух, Невидимо в край из края За вину свою блуждая, На тоску осуждена. Всюду с нежною любовью Вновь родившихся она Нянчить и любить должна; Но нежный младенец, взлелеянный ею, От ней же погибнуть судьбой осужден — Таков непреложный закон! Лес. Солнце всходит. Эльфа при колыбели.
Приветствую тебя, горящее светило, Небесных тел краса, желанный гость земли, Ты отягченну сном природу пробудило, Тобою жизнь зажглась в бесчувственной пыли! Приветствую тебя, прекрасное светило. От восхода до заката Полилися, потекли Волны огненного злата, Твердь небесную зажгли; Отразились, запылали На гранитном теме гор, И слились, и разостлали Пышный на землю ковер. Ты спишь, дитя? сладка твоя дремота, Не возмутит ее зловещий сон, Не сокрушит томящая забота; Чем, малютка, винен он? Для чего родимой груди Он лишиться осужден? Закон суровый начертали люди; Бог начертал естественный закон. (Срывает ветку и обмахивает дитя.) Спи, мой малютка, Эльфа с тобой; Эльфа отгонит черную мошку Белой рукой; В полдень заслонит Тихо, тихонько Веткой густой; Спи, мой малютка, Эльфа не дремлет, Эльфа с тобой. Смотрю, бывало, светлыми очами И вижу всё: лечу, несусь Под облака воздушными путями И там с подружками резвлюсь, То на цветке беспечная качаюсь, То с соловьем перекликаюсь, Маня его и притаясь. Теперь нет крил, не вьюсь под облаками, Не тешусь, легче ветерка летя. Спи, малютка, спи, дитя, Я душистыми листами Устелю твою постель, Я поставлю колыбель Между свежими цветами, С васильков сберу росу, С ульев меду принесу, Я росой тебя умою, Сладким медом накормлю И тихонько над тобою Песенку спою. Невинного как сладко пробужденье! Не так ли первый человек взглянул На солнце в первое мгновенье? Опять заснул! <1829> 273. НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ Незваный гость на пире света, Я встретил жизни у дверей Холодность гордого привета Меня чуждавшихся людей. Я покраснел, взошед без зова, И вышел, и за мною снова Вином заискрился бокал, И каждый пел и пировал… Но имя гостя убылова Никто в пиру не вспоминал. <1830> 274. ЖИЗНЬ Элегия Родился я, и грудью нанятою Меня чужая выкормила мать, И, колыбель качая с сиротою, Ленивая, старалась усыплять. Я отроком не знал родных объятий, Наставником наемник мне служил, И жар небесной, чистой благодати При нем мне чужд и непонятен был. Я возмужал: как путник в час полночи, Брел ощупью неведомым путем; Но в мрак ночной вотще вперяя очи, Всё более тонул, терялся в нем. И вот теперь я, старец поседелый, Как истукан, над бездною стою, — Но страха нет в душе оледенелой: Над бездной песнь последнюю пою! <1831> 275. АГРИППИНА
На гладком озере играли Лучи серебряной луны, И весла мерно рассекали Поверхность дремлющей волны. Склонясь на ткани дорогие, Горда, как молодой орел, Когда впервые он взлетел, Взвился под тучи громовые И устремил довольный взор На мрак лесов, на темя гор, Лежала молча мать Нерона. Трирема тихо с ней плыла, И молодая Ацерона К ногам царицы прилегла. Сбылись желанья, Агриппина! Британии встретил свой конец; Ты на чело младого сына Изложила Августов венец, И твой Нерон тебя ласкает, Нечистых уст коснулась ты, — Он так усердно выполняет Твои блестящие мечты! Весь мир есть твой, и без преграды Ты жизнь и смерть с собой несешь, И се — на торжество Паллады, Нероном званая, плывешь. Лежала молча мать Нерона, Трирема медленно плыла, И молодая Ацерона К ногам царицы прилегла. Но кормчий бдительный не дремлет, Во мраке взор его горит. Чему так пристально он внемлет? Кого так чутко сторожит? К богам прибегни, Агриппина! Прострись, молящая, в слезах, Да избежишь объятий сына, Тебе отверстых в сих волнах… Но поздно! подан знак условный — Ты узнаешь ли сына, мать?.. И расступившиеся волны Над судном сдвинулись опять. <1831> |
