Стихи Козлова, эклектически соединявшие стилевые тенденции «архаиков» и карамзинистов, были уже анахроничны для середины 1820-х годов, хотя, наряду с обычной для преромантической эпохи медитативной элегией, он пытался культивировать разнообразные поэтические формы (октаву, сонет). Значительную часть его поэтической продукции составляют, как прежде, альбомные мадригалы. Литературный круг Козлова представлен в это время А. Ф. Воейковым (с которым он, впрочем, не близок и, по-видимому, тяготится его диктатурой в «Русском инвалиде»), А. С. Шишковым, примыкавшими к «Беседе» А. П. Буниной и Е. Н. Пучковой; наконец, светскими литераторами-дилетантами, как, например, покровительствовавший ему кн. Н. Б. Голицын. Он поддерживает связь с московскими карамзинистами — Шаликовым, Макаровым, Бланком, Головиным и др. В петербургском кругу последователей Карамзина Козлов принят не был. В 1824 году, с предполагаемой реорганизацией «Русского инвалида», Козлов уходит из редакции и по предложению Греча и Булгарина становится сотрудником «Северной пчелы». В это время он уже тяжело болен туберкулезом, к которому добавляется еще и нервное потрясение, связанное с какой-то личной потерей. 11 мая 1825 года Козлов скончался[67].
50. ВЕСЕННЕЕ ЧУВСТВО Вот опять весна явилась И в долинах и в лугах; Благодатная спустилась В светозарных облаках. Всё творенье воскресает, Сокрушились цепи вод, Мрачну душу оживляет Проясненный неба свод. И страдалец безотрадный Разлучается с тоской И в душе, от скорби хладной, Снова чувствует покой. Спящий гений пробудился И весне хвалу поет. Ты ли, ты ли возвратился, Светлый призрак юных лет? Неужель то предвещанье Для души весенних дней? Иль одно воспоминанье Нежной юности моей? Нет! Святого провиденья Беспредельна доброта, И души моей паренья — Не минутная мечта! Жезл Надежды преломился Пусть давно в руке моей! Образ Веры мне явился Средь блистательных лучей! 22 апреля 1817 51. К МЕЧТАМ В последний раз меня вы посетили, Прелестные изменницы — мечты; В последний раз чело мне прояснили, На терния рассыпали цветы; В последний раз мне душу озарили Сиянием небесной красоты! В венце из звезд и в розовой одежде Фантазия вела меня к Надежде. И юных дней воскресши вдохновенья Страдальцу вновь блаженство прорекли; Возникли вновь цветы воображенья, И радость мне мерцала издали. Но быстрый миг сердечна обольщенья Протек — и с ним мечтанья утекли! Дар сладких дум, забвенье благодатно Исчезли вновь, навек и невозвратно! Умолкните ж, смиренные желанья Застенчивой, но пламенной любви! Прервитеся, тоскливы ожиданья! Умерься, жар в пылающей крови! И ты, о кроткий глас воспоминанья, К своим меня отрадам не зови! Не растравляй тем ран моих глубоких: Отрады нет в страданьях одиноких. Мечты, о дар, несчастным драгоценный! Мечты, в бедах единственный оплот! Питомец ваш, на горесть обреченный, И в вас уже утехи не найдет! Терпением и Верой окриленный, В другой он мир направит свой полет, Где Истина свои законы пишет И сонм духов одной любовью дышит. 23 февраля 1819 52. МЕЧТАТЕЛЬ Среди беспечных детских лет Я долго жил в уединенье; Отцовский дом был весь мой свет И книги — всё увеселенье! Тогда я спутницей избрал Тебя, Фантазия златая, И мир подлунный забывал, Миры волшебны пролетая. Кристальны строил я дворцы И разрушал очарованья; С злодеев я срывал венцы И добрых облегчал страданья. Рукою сильной расторгал Я власть волшебника лихого И юных дев освобождал Из плена тяжкого и злого. Я жил, как рыцарь и певец, Награды сладкой ожидая, И вот лавровый мне венец Сплела красавица младая. С улыбкой нежной на устах Она пред рыцаря предстала; Небесным пламенем в очах, Как добрый гений, воссияла. И рыцарь всех и всё забыл. Простите, замки, приключенья! Он ею жил, ей счастлив был, Он видел в ней красу творенья!.. Но ах! и юность протекла, И с ней мечты уединенья; Она с собою унесла Прелестный дар воображенья. Увял прекрасный мой венец, Разрушились волшебны зданья, Разбита лира, спит певец, Упал покров очарованья. Сокрылась дева-красота, Предмет и дум и песнопенья! Где ж путь в отрадные места? Где храм небесна вдохновенья? Кто спящий гений возбудит, Мечты в душе возобновляя? Ужели ввек не прилетит Ко мне Фантазия благая? Явися мне, явись хоть раз, Земного образ совершенства, И услади мне скорби час Подобьем райского блаженства. <1819> вернуться Некролог Козлова (с биографией). — «Северная пчела», 1825, 14 мая. |