О! кто обновит мой утраченный бред —

        Сердечного моря разливы?

Мечты первобытной блаженный рассвет,

        Страстей благородных порывы?

Как ярко всё в мире мне прежде цвело!

Где ж прежнего сердца святое тепло —

        Души фимиам ароматный?

Доверенность к жизни, надежда, любовь,

Любовь всей природы — в груди моей вновь

        Не вспыхнет ваш огнь благодатный!

На месте, где дивный собор мудрецов

        Мне в зале волшебном явился, —

Хаоса немого тяжелый покров

        Над черной пучиной клубился.

Толпы величавых, безмерных теней,

Как грозные тучи, мелькали над ней —

        То боги ль подлунные были?

Мечтая ль о славе своей на земле,

Они ее призрак в сей пасмурной мгле

        Средь общих развалин следили?

Но где ж мой вожатый? Меня он манил

        За грани зияющей бездны;

В ней яростно бурный источник бродил,

        О мост разбиваясь железный.

Я быстро промчался дорогой стальной —

И всё как в тумане исчезло за мной:

        Мне виды открылись иные.

Согретые теплой душою весны,

Под чудным влияньем не нашей луны,

        Сады красовались густые.

Там персик румяный с лимоном златым

        Над влагой алмазной сплетался;

Зеркальный источник по перлам родным

        Меж пестрых цветов извивался.

Зеленых дедалов душистую тень,

Казалось, хранила блаженная Лень;

        Казалось, там Сон молчаливый,

Беспечно склонившись над ложем ручья,

Забыться под яркую трель соловья

        Звал в сумрак развесистой ивы.

Магическим эхом под склоном древес

        Эоловы арфы звучали,

И вдруг предо мною чертоги чудес

        Сияньем златым заблистали.

Средь пышной ограды кипучий фонтан

Вокруг рассыпал серебристый туман,

        Из бронзовой пасти сверкая.

И мраморных ликов недвижимый ряд

Терялся в дедале волшебных палат,

        У светлого входа блистая.

Казалось — там творчества гений святой

        Поставил свой трон благодатный

И всем, что душе открывает порой,

        Украсил чертог непонятный.

Там радужным блеском роскошный кристалл

Узоры атласных ковров оживлял;

        Там мрамор страдал и смеялся,

Боролся с любовью и таял от ней,

И мнилось, дух жизни в порыве страстей

        На ликах картинных являлся.

Вдруг взорам далекий представился зал;

        Оттуда, из двери кристальной,

Клубясь, амврозический пар побежал

        С гармонией музыки дальней.

Туда полетел я — и десять смычков,

И десять клавиров, без всяких перстов,

        Любимый романс мой запели.

И девы, как сны мимолетные, там

К далеким, казалось, лететь небесам

        В движеньях воздушных хотели.

Взгляньте, как их дивный рой

Меж столбов резных мелькает;

Как от люстры золотой

Над эфирною толпой

Купол яшмовый сияет!

Взгляньте, как они вдали

В узах розовых томятся,

Развиваются, кружатся,

Чуть касаются земли!

Взгляньте, как живые звуки

Ловят ножки; как потом

Беломраморные руки

Гибким сходятся плетнем!

Из них одна, недвижная, немая,

Как между звезд красавица луна,

Стоит, высокому раздумью предана.

        Пред нею лира золотая;

        Но боже! взгляньте, как бледна

И как божественна волшебница младая!

К струнам магическим приникнула она —

        И закипело вдохновенье;

        И полилось в бряцаньи их

        Тоски и радостей земных

        Святое, райское забвенье.

Что пела дивная, что серафим поет —

Тимпан ли вам земной то в душу перельет!

Но я узнал ее! она своей тоскою,

        Своей улыбкой роковою

        Моей души беспечный мир

Мечтами странными от ранних лет смутила;

Ей в бро́не ледяной существенность явила

И звоном струн своих в какой-то чудный мир

Свою невольницу по пропастям влачила.

        Доселе яркая звезда

        Мелькала мне, чтоб вновь сокрыться,—

        Теперь с прекрасной никогда

        Моя душа не разлучится!

Так думал — и к милым ногам я упал, —

        Бессмертного солнца сиянье,

Души своей душу я в ней обожал,

        В ней видел всех благ сочетанье.

На грудь мою слезы святые текли;

Вдруг свечи погасли… и мрак издали

        Стоглавою тучей помчался…

Я в страхе воспрянул; мой дух каменел:

Скелет безобразный мне в очи глядел

        И к персям моим прижимался.

И где ж эта роскошь, искусств чудеса?

        Где прелести дев неземные?

Вокруг меня дебри, глухие леса

        И груды развалин седые.

По мраморам белым, по желтым костям

Лишь дух запустенья разгуливал там,

        Лишь ветра блуждало стенанье.

Я смутные взоры на прах сей бросал

И череп красавицы — СВОЙ ИДЕАЛ —

        Ногой оттолкнул до свиданья.

………………………………………

………………………………………

………………………………………

………………………………………

С тех пор мне в искусствах, в красе молодой,

В сокровищах знаний и в славе земной

          НИЧТОЖЕСТВА зрится стяжанье!..