Томас Эрифила Томас Томас уходит. ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ Эрифила одна. Эрифила Любовь! Ты — молния, иначе Как объяснить твой быстрый лет? Пускай скорей сюда придет Тот, кто в мужья мне предназначен. Пусть явится скорее тот, Из-за которого оковы Бесценной кажутся обновой И ясным днем — темницы свод. Пусть тот придет, чей облик, взгляд Меня преследует повсюду, Из-за которого рассудок Мутит любви коварный яд, Из-за которого влачу Я жизнь свою, как зверь в пустыне, Но к прежней мудрости отныне Вновь возвращаться не хочу. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ Эрифила, Флорьяно с лицом, вымазанным сажей. Флорьяно (в сторону) Спасенье — вот оно, со мной. Лицо под этой маской скрою. Ах, жизнь мне кажется порою Всего лишь шахматной игрой! Уловки, ходы ей под стать; При поведении умелом То, что вчера считалось белым, Сегодня черным может стать. Эрифила Флорьяно Эрифила Флорьяно Моя сеньора! Я в шахматы играю, фору Не дам партнеру моему. Король с отрядом пешек ратных Пошел в атаку на коня. Конь — я, и вот искать меня Явился офицер. Понятно? Он с королем-пройдохой с шахом Задумал мат поставить мне, Но я, как видишь, на коне, Не испугался, не дал маху. Переменив на время цвет, Из белой стал фигурой черной. Эрифила Здесь этот офицер проворный? Флорьяно Да. Он доставил мой портрет, И я, хоть это вас смутило, Решил, что цвет менять пора. Эрифила О, эта страшная игра Меня спокойствия лишила! Флорьяно Еще бы! Ведь в игру и вы Замешаны, как королева… Куда податься — вправо, влево,— Чтоб не лишиться головы? Эрифила
Покамест никого здесь нету, Яснее говори со мной. Так это правда? За тобой Охотятся с твоим портретом? Флорьяно Да, у тебя хотят отнять Лжесумасшедшего, однако Мне в этом виде как маньяку Ничто не может угрожать. Безумен, черен, как ворона, Я славно разыграю роль. Здесь мне не страшны ни король, Ни альгуасилы Арагона. Эрифила Ты мне секрет доверил свой, Ты, значит, любишь, — это ясно. Пока нам не грозит опасность, Поговорим о нас с тобой. Флорьяно Они наручники надели На эти руки… О металл, Что их тюрьмой счастливой стал! Мечтаю о твоем уделе. Но как, однако, сталь дерзка — Оставить знаки на запястье, Когда владеть тобою счастье, Белее лебедя рука! Не верю я, не может быть, Чтоб в это тело сталь вонзалась. Она бы тут же размягчалась, Чтоб только боль не причинить. Когда б возможно было это, Я, всем законам вопреки, Вокруг божественной руки Обвился б золотым браслетом. Наручники — исчадье зла, Из-за меня они надеты! Эрифила То не наручники — браслеты, Что мне твоя любовь дала. Нет лучше их и драгоценней. Здесь, в этих сумрачных стенах, Стальные кольца на руках Нам обручальные заменят. Флорьяно Их можно золотом назвать, Что мне любовь дарит с тобою. Я их каменьями покрою Короне царственной под стать. У двух судеб один итог: С тобой в одно слились мы тело, Двоих единой плотью сделал Слепой, но всемогущий бог. Но, увидав, что вместо двух Один остался заключенный, Наш надзиратель, плут прожженный, Гроза помешанных старух, Сковал ему железом ноги, Не пожалев на то труда, Чтоб узник бедный никогда Отсюда не нашел дороги. Эрифила Оковы на твоих ногах Терзают сердце мне, но, право, Наградой высшей, высшей славой Твоя любовь мне служит. Страх Неведом мне. Должна страдать я. Одно лишь всех ужасней мук: Я не могу расправить рук, Чтобы принять твои объятья. Пока ты рядом, в сердце есть Надежда, с нею жизнь и сила… |
