— Встать! — скомандовала староста, и Кано, схватив журнал, метнулся на место. — Поклон! Сесть!

Учебный день шёл своим чередом, и школьники уже предвкушали большую перемену на обед. Синдзи захватил сегодня из дома несколько бутербродов с колбасой и сыром — на покупку полноценных бенто не хватало средств, а готовить сегодня было совершенно некогда. Ускорение времени не спасало — как показала практика, старая электропроводка в доме не выдерживала броска мощности от плиты.

— Смотрите, кто к нам идёт, — раздался сзади девичий голос.

Все дружно выглянули в окна. Сидящие в глубине класса даже привстали, чтобы лучше всё видеть. По школьному двору уверенно шагал плотный мужчина в полицейской форме. Фуражка с козырьком не давали как следует разглядеть его лицо из расположенной на верхнем этаже классной комнаты. Зато отсюда были хорошо заметны большие звёзды на его погонах.

— Нат-тян, это твой отец, — добавил тот же голос. Кажется, он принадлежал Исиде Саюри. Она, староста и Накано Кейко были троицей неразлучных подружек — бойких, смешливых и языкастых.

Синдзи насторожился. Он бросил короткий взгляд на старосту. Она сидела прямая, с непроницаемым выражением лица. Ему вдруг пришло в голову, что она тоже чувствует себя не в своей тарелке и, как ни странно, это открытие немного успокоило его.

Учитель хлопнул в ладони.

— А ну-ка, тише! До конца урока ещё десять минут!

Он повернулся к доске и продолжил прерванную на полуслове запись. Класс нехотя взялся за ручки и тетрадки. Но не прошло и двух минут, как в открывшейся двери показался директор Такахаши. Он и учитель перебросились вполголоса парой фраз, и директор поманил к себе Синдзи.

— Икари-кун, выйди на минутку.

В полной тишине Синдзи поднялся с места и вышел в коридор.

— Префект хочет сказать тебе несколько слов, — сказал директор, когда за ними закрылась дверь в класс.

— Каких? Где он?

— Не знаю. Он ждёт тебя на первом этаже, в вестибюле. Говорит, что не хочет привлекать лишнего внимания.

В вестибюле учитель физкультуры искал место на стенде объявлений для графика школьных соревнований по кэндо.

Не молодой, но явно поддерживающий себя в хорошей физической форме мужчина окинул Синдзи серьёзным изучающим взглядом.

— Я — префект полиции округа, Мацумото Ичиро. Моя дочь, Нацки, учится вместе с тобой.

— Да, я об этом уже слышал. Что вам от меня нужно?

— Я просто проезжал мимо. Решил зайти, поблагодарить.

— Не за что. Я вам помог случайно.

Префект еле заметно поморщился.

— Не то чтобы помог… Лучше было бы собрать доказательную базу и посадить их всех лет на триста. А теперь — доказательств нет, свидетелей кот наплакал, куда они трупы девают — и то неизвестно.

— Они их сжигают, — ответил Синдзи. — В соседнем крематории.

— Откуда знаешь? — насторожился префект. Он покосился на учителя физкультуры, выглянул сквозь стеклянные двери наружу и кивнул в сторону выхода.

— Прогуляемся?

Они вышли во двор и медленно побрели к воротам.

— Слышал их разговоры, — соврал Синдзи. Он не хотел рассказывать о Маньке полицейскому. Да и не только ему — вообще никому. Она была тёплым солнечным зайчиком, невзначай скользнувшим по его жизни. И ему казалось, что выставить этот зайчик напоказ означает погасить его, сделать холодным, мёртвым.

Они встретились вчера и расстались сегодня под утро. Синдзи высадил Маньку прямо в её комнату в квартире, где она жила вместе с бабушкой. Расставание вышло быстрым и сумбурным — как, впрочем, и всё их знакомство. И теперь, вспоминая Маньку, Синдзи испытывал к ней тёплые чувства симпатии и благодарности — за её уроки, за энергию и оптимизм, даже за саму мимолётность их знакомства.

— И ещё я слышал, что иногда они устраивали там показательные казни, — добавил он, чтобы сменить тему.

— Вот уроды.

— Угу. Вы нажмите на хозяина крематория. Если что, припугните мной. Скажите, что я им тоже хочу заняться.

— Может и не испугаться. Якудза — парни не робкие.

— Тогда я им и в самом деле займусь. Я его самого в печь затолкаю.

Префект замялся.

— Спасибо. Но мы, наверное, как-нибудь сами. Больше ничего не слышал?

— Нет. Извините.

— Всё равно неплохо. Какой-никакой, а след. Благодарю.

Они пожали друг другу руки и префект, вежливо козырнув, удалился. Синдзи развернулся обратно и замер. На него смотрели изо всех окон школы. Он был словно на сцене. Для полноты картины не хватало только микрофона, софитов и, главное — кулис, за которые можно тихонько удалиться.

— Ну, рассказывай! — потребовал Мураками.

На большой перемене парту Синдзи обступили одноклассники, и Кано был их негласно выбранным «парламентёром».

— Что? — изобразил лёгкое недоумение Синдзи.

— Всё рассказывай! — напористо скомандовала Накано Кейко. — О чём вы с отцом Нацки говорили? Что вообще происходит?

— Накано-сан, ты полегче, — попытался остудить её пыл Мураками. — У него же нервы.

— Какие нервы?! — возмутилась Кейко. — Это у нас у всех нервы! Ты вспомни — Маэда Такеро вызвал его поговорить, и через пять минут умер! Что это, по-твоему?

— Совпадение.

— Да? А теперь с ним ручкается сам префект полиции. А вчера вечером, между прочим, на вилле Маэды был несчастный случай — там вообще никого в живых не осталось! Мне Нацки сказала!

— Вчера после уроков его похитили люди Маэды, — некстати припомнил Кано.

— Вот! — торжествующе воскликнула Кейко. — Колись, Икари, что там у вас было?!

— Да ничего не было! И никто никого не похищал, — Синдзи смущённо потеребил кончик носа. — Проехались немного, меня спросили, что я знаю, что слышал.

— И..? Дальше что?

— Да ничего, — Синдзи почесал бровь. — Они высадили меня за городом — и всё! Я из-за них чуть на работу не опоздал!

Кейко подозрительно сощурилась.

— Ты всех нас что — дураками считаешь?

— А ты меня кем? Джоном Рэмбо? На, потрогай, — он согнул руку в локте и напряг бицепс.

Накано замешкалась, и вместо неё за дело взялся Мураками.

— Н-да. Жидковато, — объявил он во всеуслышание, потыкав пальцем в руку Синдзи.

— Притворяется, — буркнула Кейко.

— Не притворяется. Хочешь — сама проверь.

Проверить взялись ещё несколько «экспертов». После краткого консилиума они пришли к выводу, что — да, такой человек разнести в одиночку банду Маэды никак не мог.

— Всё равно, Икари, мы будем следить за тобой. Правда, Нацки? — обратилась она к подруге.

Не проронив ни слова, староста отвела взгляд.

В отличие от Робертсона, доктор Акаги Рицко во время докладов не пользовалась ни электронными, ни отпечатанными на бумаге тезисами. Её абсолютная память позволяла ей обходиться без этих костылей человеческого разума.

— Таким образом, процесс социализации третьего дитя можно считать успешным, — продолжала она. — На это же указывает тот факт, что Синдзи поддерживает приятельские отношения со своим одноклассником Мураками Кано. Кроме того, наблюдатели отмечают осторожный интерес к Протектору со стороны старосты класса, Мацумото Нацки.

— Пресечь, — быстро сказал председатель.

Сбитая с толку Рицко растерянно моргнула.

— Прошу прощения..?

— Пресечь, — с нажимом повторил председатель.

Майор Робертсон с интересом ожидал продолжения. Дитрих Кляйн молча перебирал бумаги на столе.

— Но, послушайте… — Рицко пребывала в замешательстве, но не теряла надежды убедить шефа в своей правоте. — Нам ведь нужно ввести его в рамки, так? А для этого нужно как-то успокоить его, поднять самооценку, повысить ощущение социальной значимости. А что может быть лучшим лекарством для мужского самолюбия, чем женщина?

Киль скептически хмыкнул.

— Это смотря какая.

— Но с нашими финансовыми и техническими возможностями мы бы легко могли подобрать нужную кандидатуру и… э-э-э… убедить её помочь нам.