4 декабря 1886 Королеве эллинов Ольге Константиновне С безумною отвагою поэта Дерзаю руки воздевать, Моля того священного портрета, Что только Феб умел списать, Чтоб этот лик воздушный, бестелесный, Про дальний блеск поведал сам, И вечный луч красы его небесной Сиял слабеющим глазам. 28 декабря 1886 «Смотрю, завидуя немножко…» Смотрю, завидуя немножко, На ваш альбом прекрасный я: Как неизменна эта кошка! Зачем не кошка эта я? 1886 Королеве эллинов Ольге Константиновне В стенах, куда внесла Паллада Оливу девственной рукой, Теперь духовный мир Эллада Приемлет от руки иной. Всю память сердца, радость ока, Акрополь, ты пленил один, — И для жемчужины Востока Оправы чище нет Афин. 1886 Ф.Е. Коршу Тебя я пуще ждал всего, Чтоб труд спугнуть отрадной грезой, — Ты ж остроумья своего Меня засыпал митральезой. O rus! — Капуста, бураки, Индейка, утка, солонина, Не то из русской же реки И разварная осетрина. И вот сижу, понуря лоб, Постыли музы с Аполлоном, — Когда б не кашель, — сам давно б Я прибежал к тебе с поклоном. 4 января 1887 Ф.Е. Коршу Член Академии больной, Всё порываюсь к прежней цели И, благодарен всей душой, Шлю за обещанным мне Paley. За каждым есть свои грехи; В одном лишь твердо я уверен: Хоть и мараю я стихи, Но книг марать я не намерен. Итак, склонившись головой, Прошу прислать мне вашу книжку. Простите, что Меркурий мой Заменит тут мою одышку. Смущаюсь я не раз один: Как мне писать в делах текущих? Я между плачущих Шеншин, И Фет я только средь поющих. 11 января 1887 Графу А.В. Олсуфьеву Вот наша книжка в толстом томе: В своем далеком гетском Томи По-русски стал писать Назон; Но без твоих трудов — ей-богу! — Для армяка забывши тогу, Неряхой бы явился он. Бывало, чуть он где споткнется И на авось опять сошлется, Славянским духом обуян, — Ты, приводя к почетной цели, Уже гласишь, что так велели Сам Lors и Riese или Jahn. И вот, оправленный, умытый, Поэт наш римский знаменитый Стоит, расчесан, как к венцу. Чего ж кобенится упрямо? Пусть отправляется он прямо С поклоном к крестному отцу. 14 января 1887
Ф.Е. Коршу На днях пускаемся мы в путь; Хотел бы видеться с тобою, Но домовой ко мне на грудь Вновь наступил своей пятою: То жалкой старости недуг, Плутона близкая примета! — Седьмого мчимся мы на юг И будем мучиться всё лето. Но, кроме горьких сельских нужд, Есть на душе еще вериги, И кто Проперцию не чужд — Смотри «шестнадцать» в третьей книге. Тебе доверясь, как отцу, И смело выйдя на экзамен, Мы передвинули к концу Стихи до Quod si от Nes tamen. — Чудесно! — Этой кутерьмы Творца нам указал не ты ли? Но — непривычные умы — Мы имя автора забыли. К тому ж пожалуй, не к тому По середам мы хоть и скучно И воскресеньям на дому Глотаем пищу безотлучно: Как раз сегодня середа, — Нельзя ль прийти? К чему визиты! Когда ж не время — о, тогда Хоть имя автора черкни ты. P.S. Прими и Paley своего, — Он нас заставил потрудиться. Что не марали мы его, Ты в этом можешь убедится. 25 февраля 1887 Е.С. Хомутовой при получении роз Чем пышнее ваши розы, Чем душистей их краса, Тем томительнее слезы Затмевают мне глаза: Разнеслись былые грезы, Омрачились небеса… В царстве мрака, в царстве прозы Все бледнеют чудеса! 5 июля 1887 Королеве эллинов Ольге константиновне 11 июля 1887 Когда б дерзал, когда б я славил Сей день под звуки райских лир, То б с кротким ангелом поздравил Я не ее, а божий мир. Июль 1887 Я.П. Полонскому при посылке третьего выпуска «Вечерних огней» Певец мой дорогой, поэт мой знаменитый, Позволь, обняв, тебя по-прежнему любить: Вечерние огни из хижины забытой Я должен с рифмами Полонскому вручить. |
