2 апреля 1886 «Из дебрей туманы несмело…» Из дебрей туманы несмело Родное закрыли село; Но солнышком вешним согрело И ветром их вдаль разнесло. Знать, долго скитаться наскуча Над ширью земель и морей, На родину тянется туча, Чтоб только поплакать над ней. 9 июня 1886
«Есть ночи зимней блеск и сила…» Есть ночи зимней блеск и сила, Есть непорочная краса, Когда под снегом опочила Вся степь, и кровли, и леса. Сбежали тени ночи летней, Тревожный ропот их исчез, Но тем всевластней, тем заметней Огни безоблачных небес. Как будто волею всезрящей На этот миг ты посвящен Глядеть в лицо природы спящей И понимать всемирный сон. 1885 «Через тесную улицу здесь, в высоте…» Через тесную улицу здесь, в высоте, Отворяя порою окошко, Я не раз, отдаваясь лукавой мечте, Узнаю тебя, милая крошка. Всё мне кажется, детски застенчивый взор Загорается вдруг не напрасно, И ко мне наклоненный твой пышный пробор Я уж вижу не слишком ли ясно? Вот и думаю: встретиться нам на земле Далеко так, пожалуй, и низко, А вот здесь-то, у крыш, в набегающей мгле, Так привольно, так радостно-близко! 6 июня 1887 «В вечер такой золотистый и ясный…» В вечер такой золотистый и ясный, В этом дыханьи весны всепобедной Не поминай мне, о друг мой прекрасный, Ты о любви нашей робкой и бедной. Дышит земля всем своим ароматом, Небу разверстая, только вздыхает; Самое небо с нетленным закатом В тихом заливе себя повторяет. Что же тут мы или счастие наше? Как и помыслить о нем не стыдиться? В блеске, какого нет шире и краше, Нужно безумствовать — или смириться! Январь 1886 «Ты вся в огнях. Твоих зарниц…» Ты вся в огнях. Твоих зарниц И я сверканьями украшен; Под сенью ласковых ресниц Огонь небесный мне не страшен. Но я боюсь таких высот, Где устоять я не умею. Как сохранить мне образ тот, Что придан мне душой твоею? Боюсь — на бледный облик мой Падет твой взор неблагосклонный, И я очнусь перед тобой Угасший вдруг и опаленный. 3 августа 1886 «Вечный хмель мне не отрада…» Вечный хмель мне не отрада — Не ему моя любовь, Не тяну я винограда Одуряющую кровь. Но порой резво и пылко Обновляя жизнь мою, Для меня несет бутылка Золотистую струю. Рвутся нити, пробка рвется, Напряженная давно, И в стакан шумящий льется Искрометное вино. 29 июля 1887 «Сегодня день твой просветленья…» Сегодня день твой просветленья, И на вершине красоты Живую тайну вдохновенья Всем существом вещаешь ты. Мечты несбыточной подруга, Царишь с поэтом ты вдвоем, — А завтра, верно, мы друг друга И не найдем и не поймем. Так, невозможно-несомненно, Огнем пронизан золотым, С закатом солнечным мгновенно Чертогов ярких тает дым. 19 июня 1887 Оброчник Хоругвь священную подъяв своей десной, Иду — и тронулась за мной толпа живая, И потянулись все по просеке лесной, И я блажен и горд, святыню воспевая. Пою — и помыслам неведом детский страх: Пускай на пенье мне ответят воем звери, — С святыней над челом и песнью на устах, С трудом, но я дойду до вожделенной двери. 17 сентября 1889 «Полуразрушенный, полужилец могилы…» Полуразрушенный, полужилец могилы, О таинствах любви зачем ты нам поешь? Зачем, куда тебя домчать не могут силы, Как дерзкий юноша, один ты нас зовешь? — Томлюся и пою. Ты слушаешь и млеешь; В напевах старческих твой юный дух живет. Так в хоре молодом: Ах, слышишь, разумеешь! — Цыганка старая одна еще поет. 4 января 1888 «Только что спрячется солнце…» Только что спрячется солнце, Неба затеплив красу, Тихо к тебе под оконце Песню свою понесу. Чистой и вольной душою, Ясной и свежей, как ночь, Смейся над песнью больною, Прочь отгоняй ее, прочь! Как бы за легким вниманьем В вольное сердце дотоль Вслед за живым состраданьем Та же не вкралася боль! |
