1844 «Не ворчи, мой кот-мурлыка…» Не ворчи, мой кот-мурлыка, В неподвижном полусне: Без тебя темно и дико В нашей стороне; Без тебя всё та же печка, Те же окна, как вчера, Те же двери, та же свечка, И опять хандра… 1843 Венеция ночью Лунный свет сверкает ярко, Осыпая мрамор плит; Дремлет лев святого Марка, И царица моя спит. По каналам посребренным Опрокинулись дворцы, И блестят веслом бессонным Запоздалые гребцы. Звезд сияют мириады, Чутко в воздухе ночном; Осребренные громады Вековым уснули сном. 1847 «Полно спать: тебе две розы…» Полно спать: тебе две розы Я принес с рассветом дня. Сквозь серебряные слезы Ярче нега их огня. Вешних дней минутны грозы, Воздух чист, свежей листы… И роняют тихо слезы Ароматные цветы. 1847 Колыбельная песня сердцу Сердце — ты малютка! Угомон возьми… Хоть на миг рассудка Голосу вонми. Рад принять душою Всю болезнь твою! Спи, господь с тобою, Баюшки-баю! Не касайся к ране — Станет подживать; Не тоскуй по няне, Что ушла гулять; Это только шутка — Няню жди свою. Засыпай, малютка, Баюшки-баю! А не то другая Нянюшка придет, Сядет, молодая, Песни запоет: «Посмотри, родное, На красу мою, Да усни в покое… Баюшки-баю!» Что ж ты повернулось? Прежней няни жаль? Знать, опять проснулась Старая печаль? Знать, пуста скамейка, Даром что пою? Что ж она, злодейка? Баюшки-баю! Подожди, вот к лету Станешь подрастать, — Колыбельку эту Надо променять. Я кровать большую Дам тебе свою И свечу задую. Баюшки-баю! И долга кроватка, И без няни в ней Спится сладко-сладко До скончанья дней. Перестанешь биться — И навек в раю, — Только будет сниться: Баюшки-баю! 1843
«О, не зови! Страстей твоих так звонок…» О, не зови! Страстей твоих так звонок Родной язык. Ему внимать и плакать, как ребенок, Я так привык! Передо мной дай волю сердцу биться И не лукавь, Я знаю край, где всё, что может сниться, Трепещет въявь. Скажи, не я ль на первые воззванья Страстей в ответ Искал блаженств, которым нет названья И меры нет? Что ж? Рухнула с разбега колесница, Хоть цель вдали, И распростерт заносчивый возница Лежит в пыли. Я это знал — с последним увлеченьем Конец всему; Но самый прах с любовью, с наслажденьем Я обойму. Так предо мной дай волю сердцу биться И не лукавь! Я знаю край, где всё, что может сниться, Трепещет въявь. И не зови — но песню наудачу Любви запой; На первый звук я как дитя заплачу — И за тобой! 1847 «Облаком волнистым…» Облаком волнистым Пыль встает вдали; Конный или пеший — Не видать в пыли! Вижу: кто-то скачет На лихом коне. Друг мой, друг далекий, Вспомни обо мне! 1843 «Я пришел к тебе с приветом…» Я пришел к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало; Рассказать, что лес проснулся, Весь проснулся, веткой каждой, Каждой птицей встрепенулся И весенней полон жаждой; Рассказать, что с той же страстью, Как вчера, пришел я снова, Что душа всё так же счастью И тебе служить готова; Рассказать, что отовсюду На меня весельем веет, Что не знаю сам, что буду Петь, — но только песня зреет. 1843 Деревня Люблю я приют ваш печальный, И вечер деревни глухой, И за лесом благовест дальный, И кровлю, и крест золотой, Люблю я немятого луга К окну подползающий пар, И тесного, тихого круга Не раз долитой самовар. Люблю я на тех посиделках Старушки чепец и очки; Люблю на окне на тарелках Овса золотые злачки; На столике близко к окошку Корзину с узорным чулком, И по полу резвую кошку В прыжках за проворным клубком; И милой, застенчивой внучки Красивый девичий наряд, Движение бледненькой ручки И робко опущенный взгляд; Прощанье смолкающих пташек, И месяца бледный восход, Дрожанье фарфоровых чашек, И речи замедленный ход; И собственной выдумки сказки, Прохлады вечерней струю, И вас, любопытные глазки, Живую награду мою! |
