2 Светом облит лик иконы, перед ней стоит налой, Слышны вздохи, слышны стоны, И, во прах склонясь главой, Горько плачет Теодора, Кудри по полу легли; Завтра день его позора, Завтра с горестной земли Милый друг ее умчится; Не слезой горячей к ней Он в последнее простится — Жаркой кровию своей! 3 Уж редеет сумрак хладный, Уж поднялся эшафот, И кругом толпою жадной Собирается народ. Час настал. С своей женою К башне подошел барон И могучею рукою Уж замка коснулся он. Вдруг с окна над ним слетело Что-то. — Ах! — и уж в пыли Два разбитых мертвых тела Близ дверей тюрьмы легли. 4 Там, в капелле, под горою, За решеткой золотой, Спит под мраморной плитою Рауфенбах с своей женой. Любо черни на просторе, Что толпе любви закон? Душно в гробе Теодоре Спать с немилым; где же он? Холм песчаный за рекою Лег над избранным твоим. Всё там тихо, — лишь зарею Ворон каркает над ним. 1840 Удавленник Ужин сняли. Слава богу, Что собрались как-нибудь. Ну, присядем на дорогу, Да и с богом в дальний путь. Вот уж месяц вполовину Показался, — не поздай; Только слушай: ты долину За кладбищем объезжай! Речь давно об ней ведется: Там удавленник зарыт. Только полночь — он проснется И проезжих сторожит. Как огни, у исполина Светят страшные глаза; На макушке, как щетина, Поднялися волоса; С шеей, петлею обвитой, Как котел он посинел, Зубы кровию облиты, И язык окостенел. Самому мне с ним возиться Довелось лет пять назад; И теперь — когда, случится, Вспомнишь ночью — и не рад! Всё ли в путь собрали сыну? Вот и с богом: поезжай! Только слушай: ты долину За кладбищем объезжай. 1840 Лирические стихотворения
Безумная Ах, не плачь и не тужи, Мать родная! Покажи, Где его могила! Иль не знаешь ты того, Как я нежила его, Как его любила? Ох, родная, страшно мне: Он мерещится во сне С яркими очами! Всё кивает головой И зовет меня с собой Грозными речами. Нет, родная, бог уж с ним! Не пойду я вслед за ним: Он меня задушит. Пусть он спит в земле сырой; Мой приход его покой В гробе не нарушит. Ох, родная, покажи, Где он, где он? — Задуши Ты меня, мой милый! Сладко я умру с тобой; Ты поделишься со мной Тесною могилой. Не задушишь ты меня: Обовьюсь вокруг тебя Жадными руками; Я прижмусь к твоим устам И полжизни передам Мертвецу устами. Что ж ты смотришь на меня? Мне смешно и без тебя: Сердце лопнуть хочет! Тяжко мне среди людей! Слышишь… Свищет соловей, И сова хохочет. Ха-ха-ха! так смех берет! То из раны кровь польет, То застынет снова; Жадно кровию напьюсь, Сладко-сладко захлебнусь Кровию милова. В чистом поле он убит И в сырой земле лежит С раною кровавой. Кровь и слезы — слезы — кровь, Где ж ты, где, моя любовь С головой кудрявой? Вскинусь птицей, полечу, Черны кудри размечу По челу кольцами. Улыбнись же, полно спать! Это я пришла играть Черными кудрями! Две розы Вчера златокудрявый, Румяный майский день Принес мне двух душистых Любовниц соловья: Одна одета ризой Из снежных облаков, Другая же — туникой Авроры молодой. Я долго колебался, Какую розу взять. Ах, белая так нежно Зеленые листки В венке моем пахучем, Целуя, оттенит! А ты, коралл душистый, Прильнув к моей груди, Горячее дыханье Бальзамом напоишь; И взоры огневые Красотки молодой Скорей падут на сердце, Над коим дышишь ты!.. И с розы на другую Бросал я жадный взор. Заметив нерешимость, Мне юный Май сказал: Возьми сестер обеих И, счастливый вдвойне, Укрась венок зеленый И любящую грудь! Я принял их и понял Спасительный урок. Давно на дне кристальном Души моей живой Любуется собою Наины светлый взор, И грудь полунагая, И черная коса; И тут же ненарочно В тени златых кудрей Красотка Зинаида Предстанет предо мной. И каждый раз, как кольца Упругие прыгнут И золотом заблещет Их радужный отлив, Я слышу, как в ланитах Моих зардеет кровь. Вы розы — да, две розы! — Обеим вам любовь! |
