3–5 июля 1886 На смерть Бражникова Взвод, вперед, справа по три, не плачь! Марш могильный играй, штаб-трубач! Словно ясная тучка зарей, Ты погаснул, собрат молодой! Как печаль нам утешить свою, Что ты с нами не будешь в строю? Гребень каски на гробе ведь наш, Где с ножнами скрестился палаш. Лишь тебя нам с пути не вернуть! Не вздохнет молодецкая грудь, И рука, цепенея как лед, На прощенье ничьей не пожмет. Но, безмолвный красавец, в гробу Ты дрожащую слышишь трубу, И тебе и в земле не забыть, Как тебя мы привыкли любить. Взвод, вперед, справа по три, не плачь! Марш могильный играй, штаб-трубач! Июль 1845 На смерть Мити Боткина Тебя любили мы за резвость молодую, За нежность милых слов… Друг Митя, ты унес нежданно в жизнь иную Надежды стариков! Уже слетел недуг, навеян злобным роком, Твой пышный цвет сорвать; Дитя, ты нам предстал тогда живым уроком, Как жить и умирать! Когда, теряясь, все сдерживали слезы Над мальчиком больным, Блаженные свои и золотые грезы Передавал ты им. И перед смертию живой исполнен ласки, Ты взор обвел кругом И тихо сам закрыл младенческие глазки, Уснув последним сном… 15 декабря 1886 Памяти С.С. Боткиной Ужель на вопль и зов молебный Ты безучастно промолчишь? Ужель улыбкой задушевной Семьи опять не озаришь? Забыв и радости земные И милосердия дела, Ты, покидая нас впервые, За сыном-отроком ушла. Разлуки нет. Твой образ милый Чрез жизнь мы в сердце пронесем, И там, за рубежом могилы, Навек обнять тебя придем. Между 7 и 10 марта 1889 Ответ Тургеневу Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью Мы любим родину с тобой? Зачем в разлуке с ней, наперекор злословью, Готово сердце в нас истечь до капли кровью По красоте ее родной? Что ж! пусть весна у нас позднее и короче, Но вот дождались наконец: Синей, мечтательней божественные очи, И раздражительней немеркнущие ночи, И зеленей ее венец. Вчера я шел в ночи и помню очертанье Багряно-золотистых туч. Не мог я разгадать: то яркое сиянье — Вечерней ли зари последнее прощанье Иль утра пламенного луч? Как будто среди дня, замолкнувши мгновенно, Столица севера спала, Под обаяньем сна горда и неизменна, И над громадой ночь, бледна и вдохновенна, Как ясновидящая шла. Не верилося мне, а взоры различали, Скользя по ясной синеве, Чьи корабли вдали на рейде отдыхали, — А воды, не струясь, под ними отражали Все флаги пестрые в Неве. Заныла грудь моя — но в думах окрыленных С тобой мы встретилися, друг! О, верь, что никогда в объятьях раскаленных Не мог таких ночей, вполне разоблаченных, Лелеять сладострастный юг! 1856
Е.П. Ковалевскому Напрасно жизнь зовешь ты жалкою ошибкой, И, тихо наклонясь усталой головой, Напрасно смотришь ты с язвительной улыбкой На благородный подвиг свой. Судьба тебя тоской непраздной истерзала, В измученной груди волшебный голос жив; В нем слышен жар любви, в нем жажда идеала И сердца смелого порыв. Так, навсегда простясь с родимою скалою, Затерянный в песках рассыпчатых степей, Встречает путников, томящихся от зною, Из камня брызнувший ручей. 1856 Тургеневу («Прошла зима, затихла вьюга…») Прошла зима, затихла вьюга, — Давно тебе, любовник юга, Готовим тучного тельца; В снегу, в колючих искрах пыли В тебе мы друга не забыли И заждались обнять певца. Ты наш. Напрасно утром рано Ты будишь стражей Ватикана, Вот за решетку ты шагнул, Вот улыбнулися антики, И долго слышат мозаики Твоих шагов бегущий гул. Ты наш. Чужда и молчалива Перед тобой стоит олива Иль зонтик пинны молодой; Но вечно радужные грезы Тебя несут под тень березы, К ручьям земли твоей родной. Там всё тебя встречает другом: Черней бразда бежит за плугом, Там бархат степи зеленей, И, верно, чуя, что просторней, — Смелей, и слаще, и задорней Весенний свищет соловей. Начало 1858 Бржевским при получении цветов и нот Откуда вдруг в смиренный угол мой Двоякой роскоши избыток, Прекрасный дар, нежданный и двойной, — Цветы и песни дивный свиток? Мой жадный взор к чертам его приник, Внемлю живительному звуку, И узнаю под бархатом гвоздик Благоухающую руку. |
