ЧЕРНОЕ И ГОЛУБОЕ (1930) I 1. «Нам скучно на земле, как в колыбели…» Нам скучно на земле, как в колыбели. Мечтая о небесных поездах, На полустанке этом мы сидели, Как пассажиры на узлах. Но вот — прекрасный голос Пасифика, И, крыльями захлопав над собой, Летим и мы в эфир с протяжным криком, Висим меж небом и землей. С шипеньем облачных паров все выше Карабкаемся мы в ночную высь, А голова кругом идет на крыше — Не знаешь, где же вверх, где низ? Все кружится, и мы не знаем сами — Привыкнуть надо к высоте жилья — Не черные ли небеса над нами, Не голубая ли земля? 2. МУЗА Обманщица, встречаемся мы редко — Ты все витаешь где-то в облаках, Поговорим же о земных делах: Мне нужен глаз внимательный и меткий, И трудно плыть, огромный груз приняв — Ладья скрипит. Уж где нам за Пегасом, А ты торопишь, тянешь за рукав И отлетаешь незабвенным часом. Ну хорошо, а помнишь — нежных рук Загар? Как по Каиру мы блуждали? На дворике музейном ворковали Две пары горлинок, твоих подруг, А ты шептала, разума не слыша: — Хочу зимы… Хочу, чтобы снежок… — Любимице я отказать не мог — Теперь ты зябнешь под мансардной крышей. Но под дырявым голубым плащом Не жалуется муза на невзгоды — Так рядовым солдатом переходы Ты с мушкетерским делала полком. Да и теперь: ты бредишь о войне И с третьими ложишься петухами, А время бы заняться нам стихами О розах, о любви и о луне. 3. ДЕТСТВО Склоняясь надо мною, мать, бывало, Рассказывала сказку про лису, Как хитрая лиса гусей таскала, О том, как жил большой медведь в лесу. Я помню много слез и вздохов странных, И ночи материнские без сна. Солдатиков румяных оловянных Мне покупала в городе она, И по скрипучим голубым сугробам Меня возила в пекле меховом Угрюмым мальчиком и большелобым К веселым детям в гости в шумный дом. Но скучно было мне средь оживленья, Средь белокурых девочек чужих Смотреть на кукольные представленья, Пить чай из детских чашек золотых, И, спрятавшись в углу за сундуками, Я слушал в дальней комнате глухой, Как небо в страшной нежности громами Впервые трепетало надо мной, Когда рояль прекрасный раскрывали, И черным лакированным крылом, Огромной ласточкою в белой зале Он бился на паркете восковом. 4. ГАДАНЬЕ
Колода карт гадальных — Как веер на столе, Все о дорогах дальних, О черном короле. Но к черной розе прямо Свинцовый шмель летит, И пиковая дама Сопернице грозит. Вы в тех краях беспечных, Где круглый год одна Царит в эфирах вечных Бессмертная весна, А мы — в пределах плача, И пальма зимних стран От пальчиков горячих, От вздохов и румян Склоняется и тает В смятении, в тепле И снова расцветает На комнатном стекле. А за окном мороза Хрустальный слышен звон, К морозу рифма — роза С державинских времен. 5. АДМИРАЛ Скрипят корабли в туманах, Вздымаются, как на весах, И ветер, как в нотных станах, — В мачтовых новых лесах. А на палубах зыбких матросы Богохульствуют до хрипоты, Бездельники и отбросы, Картежники и плуты. Вот изволь эти грешные души Атлантикой к Богу вести, Обещать им пальмы и суши И не перевешать в пути! И ты помнишь — цингу в океанах, Б унты на борту и свинец, И гулкие, как барабаны, Пустые бочонки. Конец. Но на гребень прекрасного вала Увлекает людей за собой Бессонница адмирала Над картою голубой И в пути, в переходах бурливых, Укрощая кипенье валов, Неразумных ведет, нерадивых Средь опасных страстей и грехов. О, высокое званье поэта, Твой удел — голубая страна, И в бессонную ночь до рассвета Одиночество и тишина, Пока пересохшие глотки Не захрипят с корабля О небесной находке — Земля! Земля! <1927> 6. ЩЕЛКУНЧИК Щелкунчику за святочным рассказом — Орехи золотые разбивать, Фарфоровым же куклам синеглазым — О платье замечательном мечтать. Но в грохоте балетных представлений Щелкунчик собирается в поход — Судьба решится на полях сражений, Где деревянная лошадка ржет. Палят горохом пушки непрестанно, Игрушечная кровь течет рекой, И падает солдатик оловянный, До гроба верный страсти роковой. Так в голубых и призрачных пределах Душа витает Ваша. До конца Стоим и гибнем мы в мундирах белых, И мышь грызет свинцовые сердца. О, море слез! — Блаженной крупной солью Утешен подвиг, Терпсихоры труд: Прихрамывая, мышь бежит в подполье, А балерине розы подают. |
