Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В кабинете сидел весь согнутый – показывал, что судьба по нему еще раз стукнула. Голову поднимет – взгляд тяжелый, как будто головная боль мучает. Мог что-нибудь швырнуть в таком состоянии. В подобный момент лучше на глаза ему не показываться. Но даже и через двойную дверь было слышно, как бушует он один в кабинете...

- Это я от бессилия... - вынужденно признался ЕБН. - Ведь как жестоко со мной поступили, а я ничего не мог сделать...

- Во, а как ты сам поступал с подчиненными тебе московскими партийцами! - возмутился Рябов. - На всех пленумах с грязью мешал тех, кто тебе не был угоден. Уговоры, что удары эти попадают не только на самих провинившихся, но и на их родных, тебя не впечатляли. “У нас не должно быть зон, свободных от критики”, - гневно орал ты. А когда в соответствии с твоими же заветами “Мосправда” напечатала отчет с пленума МГК, на котором тебя снимали с должности, - целиком, со всеми обвинениями, - о былой принципиальности ты забыл враз и обвинил ЦК в жестокости и бессердечности!

- Так я ж по делу им по рогам давал! - попытался оправдаться пахан.

- Чушь! - не согласился Рябов. - Многие твои показательные порки были абсурдны! Утверждая нового начальника главного управления торговли, ты приказал ему наладить работу за две недели. Разумеется, сделать что-либо тот попросту оказался бессилен, и в указанный срок – ровно две недели спустя – его принародно сняли на бюро горкома как “не оправдавшего доверия”. И тут же – обязательная публикация в “Московской правде”, главном твоем рупоре....

Вот из-за этих унижений столичная элита и не принимала тебя. Если бы ты просто снимал людей за конкретные провалы и ошибки, к этому можно было б еще приноровиться. Но ты не любил, презирал аппарат и брезгливости своей не думал даже скрывать. Ты измывался над подчиненными, глумился, постоянно выдумывая новые издевательства.

Твой бывший верный пес Коржаков вот что написал про тебя: “Меня не удивляло, что Борис Николаевич вел себя как настоящий партийный деспот. Практически у всех партийных товарищей такого высокого уровня был одинаковый стиль поведения с подчиненными. Я бы больше поразился, если бы заметил у него интеллигентские манеры. Когда Ельцин приходил домой, дети и жена стояли навытяжку. К папочке кидались, раздевали его, переобували. Он только сам руки поднимал”.

- А чего аппарат любить? - возмутился ЕБН. - Трахать его надо!Чиновники – это шлюхи в публичном доме: они стремятся не к установлению порядка на предприятии и к хорошей работе, а к тому, чтобы лучше обслужить тех, кто сверху.

- Ленин из воров делал коммунистов, а Ельцин – наоборот! - бросил издалека реплику Сталин.

Хор бесов тут же исполнил песенку на обсуждаемую тему:

“Нет покоя у вождей

Долгими ночами:

Очень трудно всех людей

Сделать сволочами!”

- Ну, не так уж и трудно! - поправил своих подчиненных Сатана.

- Чтобы подобного не произошло, - подал голос академик Сахаров, “...страной должны править не партийные, а умные люди”. Это, кстати, касается не только государственной власти, но и обороны...

- Это ты блеснул чешуей (отличился - правильно сказал)! - ЕБН использовал подвернувшуюся возможность применить любимый прием – перевести неприятный разговор на другую тему. - Генералы у меня были – оторви да выбрось! Сколько раз я им предъявы кидал: “Все хапают и хапают, панимаш, как будто последний день живут! Разжирели, понастроили дворцов!”

- Вояки тоже были тобой недовольны! - загоготал Люцифер. - Парней призывного возраста при тебе становилось все меньше и меньше...

- А военным-то что с того? - удивился Ницше.

- Ну как же! Было некому генеральские дачи строить, плацы подметать, заборы и траву из краскопультов перед приездом начальства красить и заниматься другими столь же важными для обороны страны делами! Военные интенданты и прапорщики здесь очень страдают: в аду воровать почти нечего, а если что и стыришь, то продать некому.

- Ну-дак я всех в стойло ставил: и шестерок своих (чиновников), и торпед (охранников с вояками)! Чтоб не путали трактатульки (не наглели)! А то до чего доходило! Вот, к примеру, Борька Немцов, бывший нижегородский бригадир (губернатор), коронованный мной в блаткомитет, более того, в положенцы (ставший вице-премьером правительства) чего хрюкнул: «Ельцин сдавал всех и всегда. Президент уволил пятерых премьер-министров, сорок пять вице-премьеров и сто шестьдесят министров»; он еще забыл про восемь руководителей госбезопасности!

- Подумать только, - съязвил Ницше, - такие грандиозные достижения — и всего за восемь с половиной лет правления! Зачем это тебе понадобилось, Борис?

С ответом бывшего хозяина России опять опередил нынешний хозяин инферно:

- А затем, что такое положение дел его очень устраивало. Несмотря на смену флага и герба, нравы в Кремле остались теми же, какими были и при Советах, и при царях: истинная Византия. Чиновники сбивались в коалиции, интриговали друг против друга, наушничали и ябедничали. Сановники — не мелкота, а фигуры первого порядка — выходили в коридор, чтобы поделиться секретами. В ведомствах не успевали не то что к новым руководителям привыкнуть, даже вовремя таблички на дверях менять и обновлять справочники! Они ж менялись по два раза в год!

Большинство министров о своих отставках узнавали исключительно по радио; при такой политике — какая уж работа.

На втором сроке чехарда эта еще ускорилась. В 1998 и 1999 годах Ельцин поставил непревзойденный мировой рекорд: ежегодно он отправлял в отставку по два кабинета министров. Одобряю: нет лучшей политики, чтобы развалить государство! У кого только ты этому научился?

- У тебя! - огрызнулся ЕБН. - Кто, как не ты, учил древнеримскую братву: «Разделяй и властвуй».

Все онемели от вторично продемонстрированной им эрудиции.

- А вообще-то ты, Дьявол, беспредельничаешь, грузишь (оговариваешь) меня! Голимая жеванина — твои предъявы! Никого я без дела или по злобе не раскороновывал! Пацаны это усекли и зла на меня не держали. «Вот Виктор Степанович Черномырдин работал со мной бок о бок шесть лет, а потом я его сдал... Сдал его! ...Он не обиделся, потому что понял, что я это сделал, чтобы дать дорогу молодым». Потому что я умел угадывать наперед, из кого высшая воровская масть получится, а из кого — нет!

Дьявол злобно ухмыльнулся в ответ:

- Ага, ты здорово умел предсказывать будущее и отлично разбирался в людях. Помнишь, как Билл Клинтон показывал на тебя и смеялся: «Борис мне говорил, что я, наверное, хороший, порядочный парень, но я никогда не буду президентом США».

- Но согласись: я все ништяк организовывал!

- В России при тебе хорошо организованы были только ОПГ – организованные преступные группировки! Особенно те, что заседали в правительстве и Думе! Все твои организационные решения основывались на элементарном волюнтаризме и соображениях сиюминутной выгоды! Послушайте, пацаны, - обратился Люцифер к собравшимся душам, - вот такую историю.

Играли в футбол однажды команды двух правительств: Москвы и России. Последнюю возглавлял Ельцин. Когда он понял, что дела плохи, решил поставить нового вратаря-комментатора Владимира Маслаченко, много раз защищавшего ворота сборной СССР. Ему возразили: играть имеют право только члены правительства, а новый голкипер таковым не является. «Сейчас будет», - буркнул Боря и во время перерыва заставил премьера Егора Гайдара назначить Маслаченко замминистра культуры и спорта. Тот не пропустил ни одного гола — и команда Ельцина выиграла!

Вот так страна потеряла талантливого спортивного комментатора и приобрела никуда не годного замминистра.

- Так я же его вскоре уволил! - «защитил» себя ЕБН.

- Вот-вот! И я про то же! - обрадовался лукавый.

- Понятно, почему вся финансово-политическая элита при тебе была так разобщена и враждебно настроена к представителям конкурентных группировок, - проанализировал ситуацию философ.

- Вы не совсем правы, коллега! - отозвался из Зоны творческих душ немецкий драматург Бертольд Брехт. - Российские политики и крупные капиталисты, конечно, боролись друг с другом за теплые места под боком у господина Ельцина и связанные с этим блага. Однако их отношения никак нельзя назвать антагонистическими! Я эту ситуацию описал в стихах, под которыми, без сомнения, поставили бы свои подписи почти все простые граждане Российской Федерации:

274
{"b":"171952","o":1}