- Что-то ты в философию ударился...

- Ага, ты начал вгрызаться в мясо проблемы! Урок третий, самый главный: спасение – в философии!

«Тот, кто умеет дышать воздухом моих сочинений, знает, что это воздух высот, здоровый воздух. Надо быть созданным для него, иначе рискуешь простудиться. Лед вблизи, чудовищное одиночество – но как безмятежно покоятся все вещи в этом свете! Как легко дышится! Сколь многое чувствуешь ниже себя! - Философия, как я ее до сих пор понимал и переживал, есть добровольное пребывание среди льдов и горных высот, искание всего странного и загадочного в существовании всего, что до сих пор было гонимого моралью. Долгий опыт, приобретенный мною в этом странствовании по запретному, научил меня смотреть иначе, чем могло быть желательно, на причины, заставлявшие до сих пор морализировать и создавать идеалы. Мне открылась скрытая история философии, психология ее великих имен. Та степень истины, какую только дух переносит, та степень истины, до которой только дерзает дух – вот что все больше и больше становилось для меня настоящим мерилом ценности. Заблуждение (вера в идеал) не есть слепота, заблуждение есть трусость. Всякое завоевание, всякий шаг вперед в познании вытекает из мужества, из строгости к себе, из чистоплотности в отношении себя...»

- Марксисты учат, что любая философия имеет конкретную цель...

- «Цель моя заключается в том, чтобы дать критику необъятному множеству нравственных суждений, предрассудков, косной рутины, которые сковывают мир; оценить их жизненную ценность, т.е. выражаемое ими количество энергии, и определить, таким образом, порядок добродетелей. Я намерен реализовать переоценку всех ценностей, на меньшее моя гордость не соглашается...

Положения, в отношении которых был в сущности согласен весь мир, – не говоря уже о всемирных философах, моралистах и о прочих пустых головах, – у меня являются, как наивности человеческого заблуждения: такова, например, вера, что «эгоистическое» и «неэгоистическое» суть противоположности, тогда как само ego есть только «высший обман», «идеал»... На самом же деле нет ни эгоистических, ни неэгоистических поступков: оба понятия суть психологическая бессмыслица».

- Это и есть суть твоей теории?

- Нет, сие – только преамбула! «То, что человечество до сих пор серьезно оценивало, были даже не реальности, а простые химеры, говоря строже, ложь, рожденная из дурных инстинктов больных, в самом глубоком смысле вредных натур – все эти понятия «душа», «добродетель», «грех», «потусторонний мир», «истина», «вечная жизнь»... Но в них искали величие человеческой натуры, ее «божественности»... Все вопросы политики, общественного строя, воспитания извращены до основания тем, что самых вредных людей принимали за великих людей, - что учили презирать «маленькие» вещи, это значит, самые основные условия жизни... Когда я сравниваю себя с людьми, которых до сих пор почитали, как первых людей, разница становится осязательной. Я даже не отношу этих, так называемых, «первых» людей к людям вообще, - для меня они отбросы человечества, порождение болезней и мстительных инстинктов: все они нездоровые, в основе неизлечимые чудовища, мстящие жизни... Я хочу быть их противоположностью: мое преимущество состоит в самом тонком понимании всех признаков здоровых инстинктов. Во мне нет ни одной болезненной черты: даже во времена тяжелой болезни я не сделался болезненным; напрасно ищут в моем существе черту фанатизма».

- Ужасные вещи ты говоришь... Теперь понимаю, почему застольными книгами Адольфа Гитлера были твои опусы!

- «Возможно, что такое познание ужаснет нас, но чувство ужаса – это необходимое последствие каждого более или менее глубокого познания. Природа всегда таит в себе ужас, даже когда из ее рук выходят самые прекрасные творения. Закон природы состоит в том, что культура в своем триумфальном шествии одаряет только ничтожнейшее, привилегированное меньшинство, а для того, чтобы искусство достигло своего полного расцвета, необходимо, чтобы массы оставались рабами».

- Но мы же не в древней Греции, где общество делилось на свободных и рабов! - возразил великий демагог Ельцин.

- «Наше поколение имеет обыкновение противополагать грекам два принципа, кстати сказать, оба измышленные, для того, чтобы успокоить общество, рабское по своему духу, но не могущее без страха и тревоги слышать самое слово «раб». Мы говорим о «достоинстве человека» и «достоинстве труда».

Совсем иной язык у греков. Они простодушно заявляют, что труд унизителен, ибо невозможно, чтобы человек, занятый добыванием хлеба, стал когда-нибудь артистом. Признаем же следующую истину, как бы жестоко она ни звучала в наших ушах: рабство необходимо для развития культуры; это – истина, не оставляющая никакого сомнения...»

- Но рабы жили, как животные! - экс-гарант никак не мог избавиться от популистских лозунгов.

- Сильно ты волновался насчет того, как скверно жили ограбленные тобой и твоей сворой «дорогие россияне»?! Напротив – совсем не волновался, тебе было наплевать! И правильно! Твои-то близкие не тужили! «Страдания людей, живущих в нищете, должны быть еще сильнее, чтобы самое ограниченное число жителей Олимпа могло создать мир искусства. Ценой труда низших классов, путем так называемого неоплаченного труда, привилегированный класс должен быть освобожден от борьбы за существование и, тем самым, получить возможность творить, удовлетворять все новым потребностям. И если можно сказать, что Греция пала оттого, что носила в себе рабство, то гораздо справедливее будет другое мнение: мы погибаем потому, что у нас нет рабов». А в СССР почти все жители были рабами! И при тебе этот класс остался!

- Неправда!

- Нет, это – непреложная истина! Суть ведь не в терминологии, а, как правильно открыл Маркс, в отношении к средствам производства и владении продуктами этого производства. Что при Сталине, что при Брежневе, что при тебе все созданные рабским народом ценности захапала кучка преступников, как ты их ни называй – большевиками, коммунистами или демократами. Я лично определил их как высший класс! И вообще, задайся глобальным вопросом: «каково происхождение рабства? Как создалось подчинение раба, слепого крота культуры? От греков мы узнаем: побежденный принадлежит победителю, с женою и детьми, с имуществом, плотью и кровью. Власть дает первое право, и нет такого права, которое, по существу своему, не было бы присвоением, захватом, насилием...

Перед нами постыдное по своему происхождению Государство; для большинства людей оно служит источником неистощимых бедствий и в своих постоянно повторяющихся кризисах оно пожирает людей, как пламя.

Но при звуках голоса душа наша забывает себя; на его кровавый призыв откликаются тысячи, поднявшихся до героизма, людей. Да, для слепых масс предметом самого высшего поклонения является, может быть, государство, которое в часы своего подъема кладет на все лица отпечаток особенного величия!..

Какая-то таинственная связь существует между государством и искусством, между политической деятельностью и художественным творчеством, между полем битвы и произведениями искусства. Какую роль играет государство? Это – сталь, скрепляющая общество».

Мой вывод равно справедлив и для Спарты, и для Рима, и для Османской державы, и для СССР, и для ельцинской России! Хотя в твою эпоху искусство было заброшено, а художественное творчество либо превратилось в фарс, либо было вытеснено зарубеж!

Спорить с великим философом было неимоверно трудно, особенно потому, что насчет России времен правления царя Бориса Второго тот был совершенно прав. По старой привычке ЕБН постарался перевести разговор на другую тему:

- Когда упоминают твою фамилию, почему-то сразу всплывает в памяти понятие «белокурая бестия»...

- Это – один из самых гениальных придуманных мною терминов! Но он имеет реальное историческое обоснование. Доарийцы в Италии отличались... «цветом от получившей господство белокурой, именно арийской расы завоевателей. Галльский язык дал мне по крайней мере точно соответствующий случай – слово fin (например, в имени Fin Gal),отличительное слово, обозначающее дворянство, затем доброе, благородное, чистое, означает первоначально белокурого, в противоположность к темным черноволосым первобытным жителям».