- Я от бесноватого фюрера выслушиваю проповеди о супружеской верности?!

- Вы уже в который раз пытаетесь меня оскорбить этим эпитетом. Напрасно – я не обижаюсь. В аду все – бесноватые. И раз Вас не вдохновили ни советский Моральный кодекс строителя коммунизма, ни православная этика, то хоть меня послушайте, адюльтерщик Вы этакий!

- А кто сам кобелировал?

- За всю мою жизнь у меня было всего несколько женщин – и к каждой меня тянули искренние чистые чувства, а не похоть! И позвольте заметить: я не был связан узами брака, как и мои подруги. Чужие семьи я не разрушал. После того как я женился, Еве не изменял...

- Да когда бы ты успел! - сиреной завопила взбешенная душенька Бориса. - Ты же через несколько часов после свадьбы себе пулю в голову пустил!

-Видимо, понял, какую ошибку напоследок совершил, - успел вставить шпильку Ницше.

- Поверьте, если бы я остался в живых, то госпоже Гитлер был бы верен до гроба. Я – истинный образец для подражания всему германскому народу и даже таким недочеловекам, как Вы! Берите с меня пример в семейной жизни, раз уж пытались имитировать меня в своей политической деятельности.

Редко когда на земле Ельцину так сильно хотелось ругаться матом, как сейчас, но он все же сдержался. Гитлер, завоевав плацдарм, принялся его расширять.

- Плохо, что наш агент влияния в России вел аморальный образ жизни, подражая не мне, а моим недостойным соратникам.

- Это с кого же из фашистских главарей я обезьянничал?!

- Это Вы сейчас сами определите! Мои приближенные, видимо, ошибочно считают, что я мало знаю про их неблаговидные делишки! Как бы не так! Я все ведаю! Геббельс поперепробывал чуть ли не всех актрис и балерин рейха. Был безнадежно влюблен в Анки Штальхерн, мать которой – еврейка. Из-за длительного романа с чешской актрисой Лидой Баровой чуть не развелся с женой – помогло только мое личное вмешательство. В отместку уважаемая мною фрау Геббельс сделала своим любовником Карла Ханке – секретаря своего мужа...

- Фюрер, умоляю Вас! - прошептал обиженный министр пропаганды. - Я ничуть не хуже прочих!

Адольф, который ценил колченогого Йозефа за преданность, вслух согласился с таким утверждением.

- А можно, я про Вашего зама по партии расскажу? - обрадовался рейхсфюрер СС, и наци №1 благосклонно кивнул.

- Борман терпеть не мог своих близких – отчима, воспитавшего его, родных и сводных братьев и сестер! Всех без исключения! Грубил даже матери, когда она давала ему какие-то советы, дескать, не влезай в мои дела...

- Такое хамство в немце, воспитанном в нашей благословенной стране с ее традициями почтения к старшим и безусловной сыновней любви к матери, совершенно непостижимо! - сокрушенно промолвил Гитлер с таким видом, буто он доселе ничего подобного не слышал про своего заместителя.

- Я из принципиальных соображений не желал выдвигать или даже хвалить родственников, дабы предотвратить непотизм, - оправдался Борман, тем самым дав Гиммлеру шанс уличить его во лжи.

- Как же тогда получилось, что именно наш «несгибаемый борец с кумовством», не признающий уз родства, сделал карьеру только благодаря родственным связям?! Он женился на дочери Вальтера Буха, главного партийного «судьи», председателя Комитета по расследованию и улаживанию при руководстве НСДАП. В 1929 году, когда состоялась свадьба Мартина с Гердой Бух, двадцатилетней бесцветной долговязой девицей (на 10 сантиметров выше жениха), Вальтер пользовался большим влиянием в партии и у Вас, майн фюрер.

За 16 лет брака Герда родила девять детей, твердо усвоив, что рейху нужны солдаты и солдатские матери. Образцовая жена! И как же муж к ней относился?! Он не устраивал приемов, не приглашал никого к себе, а сам ходил в гости без супруги, с ней и детьми обращался грубо. Герду подзывал свистом, как собаку. Детей бил. Они его боялись, радовались, когда он уезжал. И самое главное – он ей изменял! Сойдясь с актрисой Маньей Беренс, Мартин гордо сообщил об этом жене в письме от 21 января 1944 года. Ну-ка, Борман, процитируйте сами себя!

- «Я всегда считал Манью очень привлекательной, но никогда с ней не спал. Однако в октябре 1943 года, встретившись с ней после долгой разлуки, почувствовал неодолимое влечение к ней. Несмотря на сопротивление, поцеловал ее и увлек своей безумной страстью. Ты ведь знаешь мою волю! Сейчас она моя, и я счастлив. Как ни странно, я почувствовал себя дважды женатым мужчиной. Я доволен обеими женщинами – и тобой, и Маньей. Теперь я должен быть вдвойне и втройне осторожен, чтобы быть здоровым и сильным».

- Фрау Борман, как Вы отреагировали на супружескую измену? - озаботился Гитлер.

- «2 января 1944 года я ответила на письмо мужа пространным письмом. Я утверждала, что давно поняла: между моим мужем и Маньей, которая была частой гостьей в нашем доме, даже жила там, что-то происходит. К Беренс я испытывала самые теплые чувства, дети к ней тоже прекрасно относились, ведь Манья – такая хорошая хозяйка! Нельзя, чтобы одинокие женщины не имели детей. Но в случае с Беренс, написала я супругу, все будет в порядке, я тебя знаю»...

- Какой пикантный многозначительный намек! - восхитился философ.

- Не перебивайте даму, герр Ницше! - остановил его восторги фюрер. - Что было дальше, фрау Борман?

- Дальше я изложила супругу свои «обширные планы, как бы конструируя образец для будущих семейных отношений не только моих с Мартином, но и других идеологически выдержанных супружеских пар. Чтоб половая жизнь Мартина не прерывалась, я предложила такой план: я и Манья будем попеременно беременеть – один год беременна я, на другой год – Манья.

Я считаю, что каждый здоровый мужчина хороших кровей должен получить возможность состоять в браке с двумя или тремя женщинами. И второй и третий браки следует приравнять к первому, «основному». Государство обязано признавать их и создавать такие же условия второй и третьей жене, как и первой. Что касается Беренс, то я с радостью буду нянчить ее с Мартином детей и с неменьшей радостью предоставлю ее заботам своих детей. Я составила даже соответствующую официальную бумагу (образец), которую должны подписывать оба супруга: «Я, имярек, с согласия моей жены, имярек, желаю заключить чрезвычайный гражданский брак». Для себя я тоже составила официальную бумагу следующего содержания: «Я, Герда Борман, урожденная Бух, согласна с намерением моего мужа вступить в гражданский брак с М...».

- Это не нордический, а какой-то мусульманский брак! - с отвращением фыркнул рейхсфюрер СС.

- Гиммлер, Вам как профессиональному аграрию не мешало бы вспомнить сельскую мудрость: «Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала!» - окрысился партайгеноссе Борман. - Это Вы превратили СС в вертеп разврата – нечто среднее между инкубатором и борделем! Я имею ввиду так называемое учреждение «Лебенсборн» («Источник жизни»), где незамужние немки рожали детей от эсэсовцев «чистых кровей» для улучшения породы. И семейную жизнь Вы себе такую же устроили. - Ваша жена Маргарет осталась хозяйкой в доме, но паралельно с этой женщиной, намного старше вас, Вы завели себе другую.

- Узнав, что у Гиммлера есть любовница, я страшно удивилась, как это он осмелился, - призналась супруга вождя фашистской молодежи фон Шираха Генриетта, близкая знакомая фюрера. - Ведь жена Гиммлера страшно его третировала!

- И кто же стал избранницей? - заинтересовался Ницше. Борман удовлетворил его любопытство:

- Скромная учительница физкультуры, которую все в окружении рейхсфюрера СС звали «Хезхен» - «Зайчонок». Гиммлер купил Зайчонку квартиру, так сказать, вырыл норку. И попросил для этой цели из партийной кассы у меня 200 тысяч марок! Не так уж и много по сравнению с тратами Геринга и Геббельса, конечно. Но Генрих у нас по натуре – скромняга. Его не слишком интересуют женщины, он не развратник, как Гейдрих, и не пьяница, как Лей, начальник «Трудового фронта»», ибо страдал от спазмов в желудке, от которых врач Керстен лечил его массажами и снадобьями. Да и роскошь, как таковая, в отличие от Геринга, не прельщала его. Гиммлер жаждал одного – неограниченной власти.