Михаил работал в то время простым монтажником и жил в однокомнатной квартире; старший занимал роскошные, по свердловским меркам, хоромы...
Мать Клавдию Васильевну, любовь к которой, уже будучи президентом, он всячески пропагандировал, Ельцин забрал к себе лишь в 1992 году, когда стало ей совсем худо и потребовался постоянный присмотр врачей. К тому же в Екатеринбурге пошли уже разговоры о неблагодарном, бросившем мать президенте... Ее поселили на даче в Барвихе, в боковом крыле, рядом с караулкой и комнатой охраны. Ее не звали никогда к общему столу, питалась старуха отдельно от всей семьи...
Похоже, родственные чувства вообще были ему чужды. До последнего времени Ельцин не общался ни с братом, ни с родной сестрой; сколько бы ни приезжал в Екатеринбург, никогда не навещал Михаила, тем не менее при этом - демонстративно - мог начать обниматься с шофером, который когда-то возил его, или отправиться с букетом цветов к врачу, лечившему мать, - разумеется, под прицелом журналистских камер.
Его главный охранник генерал Коржаков, который практически с ним никогда не расставался, к примеру, Михаила вообще никогда не видел, а Валентину - сестру шефа - только дважды: когда она переехала в Москву. Бородин дал Валентине квартиру в Проточном переулке, и Ельцин посылал телохранителя № 1 посмотреть дом: сам он, разумеется, ни тогда, ни после к ней не ездил.
Михаил Николаевич - еще в эпоху правления Ельцина - горячо уверял журналистов, что на московскую родню совсем не в обиде: просто брат сильно занят. Он даже пытался помочь ему - услышал по телевидению, что Ельцины вынуждены всей семьей копать себе на зиму картошку, и решил послать им два мешка. У него, пенсионера, времени чай больше - но высокие родственники от подарка почему-то отказались. «Говорят, у самих, мол, поспел хороший урожай», - объяснял бывший монтажник...
Люди - неважно: родственники, соратники, помощники, случайные встречные - были в восприятии Ельцина всего-навсего попутчиками...
Гитлер, конечно же, не упустил возможности изложить свои взгляды на такую животрепещущую тему, как непотизм.
- То, о чем Вы говорите, герр Ницше, - беда не только этих слабовольных Романовых. К примеру, «покровительственное отношение Наполеона к родственникам также свидетельствует об исключительной слабости его как личности. Человек, занимающий такое положение, как он, должен напрочь забыть родственные чувства. Вместо этого он посадил своих братьев и сестер на высшие государственные посты и оставил их на этих должностях даже после того, как увидел, что они никуда не годятся. Он — вместо того чтобы пойти единственно возможным путем и вышвырнуть всю свою родню вон вследствие ее совершенно очевидной непригодности — ежемесячно слал братьям и сестрам письма с наставлениями, что нужно, а чего не нужно делать, и полагал, что, обещая им крупные суммы денег или, наоборот, лишая их денежного содержания, сможет излечить их от врожденной бездарности.
Как только он в первый раз дал волю родственным чувствам, жизнь его дала трещину».
Вот почему я не назначил ни своих братьев и сестер, ни других родичей, ни Еву ни на какой пост — даже самый ничтожный. «Повсюду, где кумовство проникает в поры государственного организма (лучший пример этого — монархии), оно влечет за собой слабость и гибель его. Проявление кумовства — это отказ от талантов». Я в первую очередь намекаю на Россию! И времен Николая Второго, и времен Бориса Второго!
Вы, господин Гитлер, совершенно правы! Романовы оказались элементарными бездарями и взяточниками, чем бы они не занимались! А «батюшки-цари» им попустительствовали! - поддержал фюрера основатель СССР.
Голословное обвинение! - попытался огрызнуться последний русский самодержец. Зря. Ильич тут же закидал его фактами:
Будучи главнокомандующим в русско-турецкой войне 1877-1878 годов, Великий князь Николай Николаевич пробавлялся, используя термин ельцинской эпохи, «откатами» за поставку товаров для армии. Массовое завышение цен привело к судебному разбирательству, в ходе которого подследственные принялись давать прямые показания на высокопоставленного хапугу, посему дело благополучно было прекращено.
«Высочайший шеф» русского военного флота Великий князь Алексей Александрович попался на присвоении казенных миллионов из бюджета флота, а также из средств Красного Креста. Цитирую одного современника: «В карманах честного Алексея уместилось несколько броненосцев и пара миллионов Красного креста, причем он весьма остроумно преподнес балерине, которая была его любовницей, чудесный красный крест из рубинов, и она надела его в тот самый день, когда стало известно о недочете в два миллиона».
Я же убрал Алексея Александровича из высочайших шефов флота! - ляпнул царь.
А надо было судить и отобрать ворованное! - оборвал его Ленин. - Но продолжу!
Великий князь Сергей Михайлович, генерал-инспектор артиллерии, остро нуждаясь в деньгах, за взятку приказал закупать пушки французской фирмы Шнейдера, качество которых было отвратительным. Недостатки орудий прикрывались фальсификацией документов. В результате к началу Первой мировой войны русская армия осталась без тяжелой артиллерии.
В Первую мировую войну Великий князь Сергей Александрович и его любовница - балерина Кшесинская брали громадные взятки за размещение заказов на снаряды и пушки.
Тут дал свои показания известный богатей, спонсор большевиков Савва Морозов:
- «Московский генерал-губернатор, Великий князь Сергей Александрович в разгар нашей войны с япошками, найдя, что местное купечество слишком мало жертвует на нужды Российского общества Красного Креста, собрал главных золотых мешков Москвы и стал спрашивать их, почему они так мало жертвуют. Я встал и заявил, что в начале года сделал большое пожертвование (40 тыс. одеял для госпиталей) и что через несколько времени мои приказчики стали покупать их по дешевым ценам. После этого я решил больше ничего не жертвовать в данное учреждение.
Великий князь, патрон этого добровольного общества, страшно обиделся, и на другой день я был призван к московскому полицеймейстеру Крестикову, который заявил мне, что арестовывает меня.
Я ответил: «Хорошо, только позвольте мне распорядиться относительно своих дел и по телефону переговорить с братом». Крестиков предоставил телефон. «Брат, - говорю по телефону, - меня арестовывают, ввиду этого я больше не могу заниматься своими делами и потому прошу тебя завтра же прекратить работу на всех моих фабриках». Крестиков, конечно, в ужасе (у меня не менее 16 тысяч рабочих), просит меня отменить решение, но я стою на своем. Кончилось тем, что меня отпустили». Вот у кого мои чиновники и силовики рэкету учились! - понял Ельцин. - У Романовых!
Очень похоже на Россию 90-х годов двадцатого века, когда гуманитарная помощь сразу же оказывалась на рынках — преимущественно московских, - отметил Сатана. - Империя Николашки и ее остатки при тебе, Борька, очень схожи: власть воровала всегда!
К сожалению, сие исчадие ада, сиречь большевик Ульянов, абсолютно прав! «Все эти критические годы Романовы, которые могли бы быть прочнейшей поддержкой трона, не были достойны звания или традиций семьи, - призналась сестра последнего императора, Великая княгиня Ольга Александровна. - Слишком много нас, Романовых, погрязло в мире эгоизма, где мало здравого смысла, не исключая бесконечного удовлетворения личных желаний и амбиций».
Но не все ж из нас такие были! - не сдавался Николай Второй. - В 1896 году Великий князь Александр Михайлович написал по моей просьбе докладную записку о положении дел в нашем военно-морском флоте, беспощадно раскритиковав дядю — тоже Великого князя, генерал-адмирала Алексея Александровича и морского министра-адмирала Н.М. Чихачева. Сей документ, размножив тиражом в сто экземпляров, разослали всем морским начальникам высшего ранга, которые стали свидетелями неслыханного скандала, когда капитан второго ранга подвергает публичному разносу главнокомандующего флотом и морского министра...
