Он не хотел огорчать матушку. Не хотел, чтобы были убитые, не хотел, чтобы супруга горевала... И все сделал, чтобы именно так и произошло...

Ну, своего-то дядю, виновного в трагедии, он «отмазал», - сообразил Ельцин.

«Князь Ходынский» не ушел от возмездия! - выпятил шерстистую грудь падший херувим. - В дни революции 1905 года у Большого театра встал с бомбой эсер Каляев в ожидании экипажа Великого князя. Но мой ставленник оказался хлюпиком: увидел в карете вместе с Сергеем Александровичем посторонних женщин и детей — и не посмел бросить бомбу. Идиллический террорист XIX века, не дорос он еще до чеченцев и «Аль-Каиды»! Но в другой раз, когда виновник Ходынки поехал один, Каляев не промахнулся...

Вы страдаете патологическим недержанием речи! - на сей раз великий психолог продиагностировал самого владыку ада. - Поручили мне сделать медицинский доклад, а сами прерываете. Ямогу и помолчать...

Ладно, я сам пока помолчу, - пошел на попятную лукавый.

Вторая определяющая черта царского характера — зависимость от жены. Ей не требовалось даже лично присутствовать, чтобы управлять своим любезным Ники — а через него всей страной. Отдам ей должное: делала Александра Федоровна это не столько из жажды власти, сколько из любви к супругу. Вот пример.

22 февраля 1917 года Его императорское величество в последний раз уезжал из Царского, будучи еще носителем сего титула. И в последний раз в поезде он нашел традиционное письмо супруги. Зачитайте, государыня!

«Мой драгоценный! С тоской и глубокой тревогой я отпустила тебя одного без нашего милого Бэби. Какое ужасное время мы теперь переживаем! Еще тяжелее переносить его в разлуке — нельзя приласкать тебя, когда ты выглядишь таким усталым, измученным; Бог послал тебе воистину страшный тяжелый крест...

Только, дорогой, будь тверд, вот что надо русским. Ты никогда не упускал случая показать любовь и доброту. Дай им теперь почувствовать кулак. Они сами просят об этом — сколь многие мне недавно говорили: «нам нужен кнут!» Это странно, но такова славянская натура... Они должны научиться бояться тебя. Любви одной мало. Ребенок, обожающий отца, все же должен бояться разгневать его... Крепко обнимаю и прижимаю твою усталую голову. Ах одиночество грядущих ночей... Чувствуй мои руки, обвивающие тебя, мои губы, нежно прижатые к твоим. Вечно вместе, всегда неразлучны».

Русским нужны только кулак и кнут. Так что царица права, - сделал многозначительную мину на козлиной морде бес №1. - Царизм есть сама Россия. Россию основали цари. И самые жестокие, самые безжалостные были лучшими. Ты, Борис, этого не понял!

Я не хотел крови. И не желал повторить судьбы Ивана Грозного, Петра Великого и Сталина. Их люто ненавидели миллионы при их жизни...

А тебя не только ненавидели - вдобавок еще и презирали! - фыркнул Дьявол.

Ну, мы сейчас исследуем не Бориса Второго, а Николая Второго! - повернул поток речи в нужное ему русло Фрейд. - Кто еще хочет дополнить психологический портрет моего августейшего пациента? Премьер-министр Великобритании, господин Уинстон Черчилль? Прошу!

«Он не был ни великим полководцем, ни великим монархом. Он был только верным, простым человеком средних способностей, доброжелательного характера, опиравшимся в своей жизни на веру и Бога».

Как Вы правы, мистер Черчилль! — прослезился Николай. - Бог олицетворяет для меня Высшую Правду, знание которой только и делает жизнь истинной, в чем я уверился еще в юности... Вера наполняла жизнь мою глубоким содержанием, помогала переживать многочисленные невзгоды, а все житейское часто приобретало для меня характер малозначительных эпизодов, не задевавших глубоко душу. Вера освобождала от внешнего гнета, от рабства земных обстоятельств.

Высказался еще один свидетель - протопресвитер армии Г.И. Щавельский:

«Государь принадлежал к числу тех счастливых натур, которые веруют, не мудрствуя и не увлекаясь, без экзальтации, как и без сомнения. Религия давала ему то, что он более всего искал — успокоение. И он дорожил этим и пользовался религией, как чудодейственным бальзамом, который подкрепляет душу в трудные минуты и всегда будит в ней светлые надежды».

Еще одним качеством — продолжил психоаналитик, - в какой-то мере врожденным, а в значительной степени благоприобретенным и развитым под влиянием окружающих и его собственными усилиями, была пресловутая «обольстительность», столь свойственная Романовым, особенно мужчинам.

«Император Николай II, - засвидетельствовал русский историк-эмигрант С.С. Ольденбург, - обладал совершенно исключительным личным обаянием... В тесном кругу, в разговоре с глазу на глаз, он умел обворожить своих собеседников, будь то высшие сановники или рабочие посещаемой им мастерской. Его большие серые лучистые глаза дополняли речь, глядели прямо в душу».

«Эти природные данные еще более подчеркивались тщательным воспитанием. Я в своей жизни не встречал человека более воспитанного, нежели... император Николай II", - дополнил граф Витте. - Я утверждал это даже в ту пору, когда, по существу, являлся личным врагом государя.

А еще он был фаталистом и пессимистом, - Фред снабжал августейший портрет все новыми мазками.

Вынужден с Вами согласиться, - не стал спорить царь. - Беда в том, что я появился на свет в день святого праведника великомученика Иова, предание о котором сильно напоминает жизнь мою...

Иову довелось безропотно пройти все испытания — он потерял все, что нажил, и был свидетелем гибели всех своих детей. То же самое было написано на роду и мне, тоже родившемуся 6 мая. И когда в день моего рождения я читал в Библии «Книгу Иова», то не раз бросались в глаза мне такие строки из IV главы ее: «Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: зачался человек! Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева? Нет мне мира, нет покоя, нет отрады, постигло несчастье».

В какой-то мере это обстоятельство сделало меня фаталистом, убежденным, что моя судьба предопределена самим временем моего появления на свет.

Мне государь говорил нечто подобное, - вспомнил премьер-министр Столыпин. - Я возразил:

«Славу Богу, царствование Вашего величества завершится со славой, так как Иов, претерпев самые ужасные испытания, был вознагражден благословением Божьим и благополучием». Однако император меня опроверг!

«Нет, поверьте мне, Петр Аркадьевич, у меня более чем предчувствие. У меня в этом глубокая уверенность. Я обречен на страшные испытания, но я не получу моей награды здесь, на земле... Сколько раз я применял к себе слова Иова: «Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня. Чего я боялся, то и пришло ко мне». – И ведь я оказался прав, Петр Аркадьевич! - грустно улыбнулась царская душа.

- К сожалению, государь, - поклонился его самый талантливый и верный слуга, которому при жизни господин завидовал.

В подтверждение моей теории психоанализа могу привести тот факт, что многими худшими чертами своего характера Николай II обязан своему отцу! - заявил Фрейд.

Ничего плохого в батюшке моем не было! - запротестовал монарх. - Большевистские историки рисуют его тупым, необразованным мужланом, начисто лишенным как интеллекта, так и чувства юмора. Это - клевета! Был он и образован прекрасно, и умен, и остроумен. Так, например, однажды командующий Киевским военным округом М.И. Драгомиров забыл поздравить его с днем рождения и вспомнил об этом лишь на третий день. Недолго думая, генерал послал телеграмму: «Третий день пьем здоровье вашего Величества», на что сразу получил ответ: «Пора бы и кончить». А когда Великий князь Николай Николаевич подал ему прошение о разрешении женитьбы на петербургской купчихе, батюшка учинил такую резолюцию: «Со многими дворами я в родстве, но с Гостиным двором в родстве не был и не буду».

Он был совершенно безукоризнен в вопросах семейной морали, жил в честном единобрачии с Марией Федоровной, моей матушкой, не заводя себе ни второй морганатической жены, ни гарема любовниц. Разумеется, он не был ангелом, но сидел ли ангел когда-нибудь на русском престоле?