- «В 1961 году я, секретарь Союза писателей Воронков, предложил Леониду Леонову подписать письмо, клеймящее Пастернака за роман «Доктор Живаго». Леонов, которому не было еще и семидесяти, отказался: «У меня уже не осталось времени замаливать грехи». В 1990 году он почему-то поставил свою подпись под письмом семидесяти трех писателей, дышащим непримиримостью к жидомасонам и прочим иноверцам».
- «Идея осудить Пастернака редколлегией «Нового мира» принадлежит мне, Борису Лавреневу. Я же написал и первый вариант текста. Сотрудница журнала объезжала членов редколлегии и собирала подписи. Все молча – кто охотно, кто не очень – подписывали письмо, сокрушался лишь один человек -я, Борис Лавренев».
- «Поэт горбат,
Стихи его горбаты...
Кто виноват?
Евреи виноваты!» - процитировал себя какой-то анонимный автор.
- «Малограмотный следователь, увидев, что я, писатель Абрам Коган, правлю ошибки в тексте собственного допроса, избил меня: знает, подлец, русский язык, а пишет на еврейском! Забота о национальной культуре признавалась вредной и антипатриотичной. Но расстреливать за это, слава Богу, меня не стали...»
Чтобы еще сильнее испортить всем настроение, Сатана подослал к собравшимся Берию, который охотно дал пояснения:
- 13 марта 1952 года следственная часть по особо важным делам МГБ СССР постановила начать следствие по делу двухсот тринадцати человек, на которых были получены показания в ходе следствия по делу Еврейского антифашистского комитета. В тот же день помощник начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР подполковник Гришаев вынес постановление, в соответствии с которым был взят в «разработку» «активный еврейский националист и американский шпион», а в реальности писатель Василий Гроссман.
Рад вам доложить, что после убийства председателя ЕАК, режиссера и актера Михоэлса и до смерти Сталина было уничтожено все, что можно было уничтожить: еврейские театры, газеты и журналы, книжные издательства. Предполагалось «стереть в лагерную пыль» и всех носителей еврейской культуры.
- Герр Джугашвили и Вы были антисемитами и поэтому затеяли все это дело? - вновь сыграл роль интервьюра Ницше.
- Товарищ Сталин не был антисемитом, как и я: мы ликвидировали всех подряд, кто только мог представлять для нас опасность – действительную или мнимую, сиюминутную или потенциальную, - невзирая на национальность. Кроме того, для многих неевреев борьба с «сионистами» и «космополитами» оказалась выгодным делом. После подметных писем и открыто антисемитских выступлений освобождались места и должности. Карьеры стали делаться почти так же быстро, как и в 1937 году, когда расстреливали вышестоящих, открывая дорогу их подчиненным.
- Удар пришелся не только по евреям, – признался композитор Тихон Николаевич Хренников. - Я многие годы возглавлял Союз композиторов СССР и каждый день находил в своем почтовом ящике мерзкие письма: «Тиша – лопух, Тиша попал под влияние евреев, Тиша спасает евреев».
- Даже создание советской атомной бомбы едва не сорвалось – по той же причине, по какой Германия лишилась ядерного оружия, - продолжил Лаврентий Павлович. - У нас, как и у нацистов, нашлись «ученые», которые выступили против теории относительности Альберта Эйнштейна и квантовой теории. Произошло разделение яйцеголовых на тех, кто понимал современную физику и мог поэтому работать в атомном проекте, и на тех, кого я не взял туда по причине профессиональной непригодности. Люди с высокими учеными степенями отрицали квантовую теорию, теорию относительности как чуждые советской науке. Они утверждали, что «для советской физики особое значение имеет борьба с низкопоклонством перед Западом, воспитание чувства национальной гордости», своих противников обвиняли в отсутствии патриотизма.
Эти горе – физики сконцентрировались в Московском университете и жаловались идеологическому начальству. Особенно их раздражало обилие еврейских фамилий среди создателей ядерного оружия. Они надеялись, что их праведный гнев будет услышан наверху. Я при поддержке товарища Сталина прекратил эту глупость! Евреев – деятелей культуры можно было отправлять «на станцию Могилевскую». Евреев – деятелей техники и науки уничтожать было нельзя.
- В Академии наук все равно ряды пожидели! - возразил кто-то.
- Нет, это жиды поредели! - загоготал Берия. - Впрочем, антисемитизм в науке передался от идиотов нашего времени к брежневским идеологам! Официальные службы СССР в 70-80-е годы распространяли слух, будто настоящая фамилия Солженицына – Солженицер, а Сахарова – Цукерман. Лучшего средства компрометации эти кретины во власти не знали.
С этими словами Лаврентий исчез...
Академик Мигдал продолжил тему:
- Какая глупость! «Сахаров - из русских дворян, и по этой причине у него были трудности с поступлением в вуз».
... Президент Академии наук Александров воспроизвел свое выступление на заседании президиума:
- «Сегодня нам предстоит решить беспрецедентный вопрос о выводе Сахарова из членов Академии».
- «Почему беспрецедентный? - не согласился академик Капица. - В свое время Гитлер лишил звания академика Эйнштейна».
- «Переходим к следующему вопросу» - объявил Александров.
... На дачу к Ростроповичу, где нашел приют Солженицын, прибыл офицер милиции. Великий музыкант заявил: «Если вы можете из дома лауреата Ленинской премии выселить лауреата Нобелевской премии – действуйте». Страж закона ретировался.
Тогда к делу подключился министр культуры СССР, кандидат в члены Политбюро Демичев. Он пригласил Ростроповича к себе. Входя в просторный министерский кабинет, дирижер, опережая хозяина, заговорил: «Петр Нилович, я благодарен за приглашение и с интересом с Вами побеседую, но если Вы собираетесь говорить со мной о том, что у меня на даче живет писатель Солженицын, то разговора не получится. Он мой друг и будет жить в моем доме столько, сколько ему понадобится».
- Еврей защитил русского! - тонко подметил автор «Заратустры».
Тут собравшиеся обратили внимание на новичков в их обществе:
- Смотрите, как похож на бывшего президента России! Один в один! Да это же он! Слышь, Абрам, оказывается, Ельцин умер!
- А нашим за это там наверху ничего не будет?
- Зачем этот краснобай и пьяница к нам пожаловал?
- Как вы смеете! - мгновенно вспыхнул экс-президент. - У меня заслуги перед Родиной!
- Какие заслуги? Ты похож на крошку Тухес...
- Хаим, умоляю тебя! Не позорь нацию! Тухес – задница по-нашему, а гофмановского героя звали Цахес. Да и крошкой Ельцина не назовешь...
- Ты прав только насчет размеров тела. А имя ему годится...
- Кто такой Цахес? - спросил обиженный ЕБН своего проводника.
- Главный персонаж романа немецкого писателя Гофмана «Крошка Цахес по прозванию Циннобер» - уродливый карлик, которого добрая фея наделила золотым волшебным волоском, благодаря чему все достоинства и достижения окружающих приписывались этому недомерку, отчего произошло много несчастий. Хм, говорят, что любое сравнение хромает, но это – лишь чуть-чуть...
- Да за что ж, евгеи, вы на него скопом накинулись! - пришел Борису Николаевичу на выручку какой-то интеллигентный тип. - Скажите, это Вы – евгейский писатель Эльцинд, которого Гиммлер гугал?
- Ничего в аду не скроешь! - восхитился Ницше и тут же пошутил: - Нет, он в зоне у Гитлера урок биологии белокурой бестии давал - как наглядное пособие!
- Неуместные шутки! - тряхнул призрачными пейсами интеллигент еврейской национальности. - Повтогяю вопгос: Вы – евгейский писатель Эльцинд?
- Не писатель я, а президент страны!
- Наши уже в Кгемле?! Первый евгейский пгезидент Госсии! Уга!
- Да русский я, российский президент! И фамилия моя Ельцин! - зашлась душа от ярости.
- Тьфу, какая мегзость! Так о чем мы с Вами говогили, Соломон Давидович, пока сюда не пгипегся этот шлемазл-самозванец?! До чего дошло! Какой-то вшивый госсийский пгезидентишка выдает себя за евгейского писателя!
