… Я долгое время никак не мог взять в толк причину бесспорной ущербности нашей стороны во всех предложениях «патрона». Так, например, Собчак дал мне задание переговорить в Америке с ответственным представителем крупнейшего гостиничного концерна «Мариотт» по поводу намерений «патрона» о продаже либо сдаче в аренду на 49 лет только что фактически вновь построенной знаменитой нашей гостиницы «Астория», причем за несуразно маленькую сумму — 100 млн. долларов с небольшим. Меня, как я помню, это обескуражило еще и тем, что даже в разговоре со мной «мариоттовец» пытался передать Собчаку намеки относительно размера его доли от будущих доходов. Дело в том, что месячная прибыль отеля типа нашей «Астории» может быть не ниже двух миллионов долларов. Таким образом, за четыре года арендатор полностью возвратит затраченное, а остальные 45 лет сможет выкачивать чистый доход, что даже в сегодняшней итоговой оценке намного превышает миллиард долларов».
Еще один пример. «... Многотрудно на болоте были возведены советской властью корпуса пивоваренного завода, укомплектованного чехословацким оборудованием. Эта стройка... обошлась нашей стране под сто миллионов американских долларов. Запустить этот завод к приходу «демократов», к сожалению, не успели. Не вошедшее в строй предприятие новейшей комплектации тут же захлестнула своекорыстная волна собчачьих проконсулов, которые к вящему непониманию масс с ходу заявили, что с настройкой оборудования нечего-де возиться, лучше все хозяйство скопом кому-нибудь продать, но почему «лучше», разумеется, как обычно, не пояснили. И пошел отлов любителей купить за бесценок. Наконец подвернулись более-менее сговорчивые шведы, предложившие за наш недострой, подвергшийся кое-какой разукомплектации в лихолетье так называемой «перестройки», 50 миллионов долларов, то есть около половины затраченного страной. Шведы довольно упорно торговались, терпеливо объясняя, что, мол, и этой суммы многовато для теперешней, огромной колонии с полоумным народом без будущего по прозвищу «Россия», которая, разумеется, не способна даже пиво самостоятельно варить без «новейшей шведской технологии». В общем, распродажа есть распродажа, поэтому собчата согласились на то, что дают. Однако втолковали шведам всю ненужность возврата даже этой малой суммы». Мэр распорядился «... указать в продажных документах стоимость заводика лишь в несколько десятков миллионов одеревенелых рубликов. Ну а остальную часть денег куда дели? Кому их лично передали шведы?
… Теперь этот завод, шустро и без особых затрат запущенный купившими, выпускает пиво под разными марочными номерами. Пьющие говорят, неплохое. Но бюджет страны, предназначенный не только для укрепления самого государства, но и на социальные нужды населения, не возвратив даже малой части затраченного, теперь перебивается крохами уже чужого пирога. Вот так или примерно так собчачья витага разграбила народное достояние нашего города, распихав по матрасам, загрансчетам и карманам доллары за продажу того, что им не принадлежало».
Прекрасную махинацию провел Собчак при помощи международного афериста, гражданина Британии индийского происхождения Чандрина Ша... «В декабре 1991 года этому «дружку» моего бывшего «патрона» удалось зарегистрировать в Ленинграде фирму со 100-процентным иностранным капиталом, что было тогда большущей редкостью. Кроме того, господин Ша вдруг умудрился обосноваться в роскошном особняке Елисеева, что на Мойке, за обладание которым боролись много именитых людей нашего города. Немногим позже британскоподданный проходимец подпишет договор с «патроном» о своем спонсировании Игр Доброй Воли или, как в народе шутили, «игр дяди Толи», которые сами по себе были задуманы Собчаком для небывало грандиозного ограбления казны. Затем распоясавшийся вконец Чандрик заключит еще один аналогичный контракт, возжелав стать «спонсором» фестиваля американского кино летом 1994 года.
Разумеется, этот индусик-обаяшка не подарит никому ни гроша и ни цента. Зато воспользуется всем спектром возможностей, предоставленных генеральному спонсору, и позволит себе обокрасть местных организаторов на огромную сумму. А в декабре 1994 года бесследно исчезнет с места происшествия, оставив своих кредиторов скорбеть о безвременной и внезапной утрате.
Не нужно быть прокурором, чтобы предположить: без личного участия профессора «права» Собчака в подготовке краснокожего магистра «криминальных» наук этот «блистательный» коммерческий забег по нашей территории не мог бы состояться».
Стараниями собчачьей своры «... был инициирован в середине 90-го года известный ленинградцам табачный бунт, когда, благодаря постоянным неосмысленным публичным сообщениям по чьей-либо вине не поставляемого в город табака до курильщиков наконец дошло, что в конечном счете команда, возглавляемая Собчаком, может их полностью оставить без курева. После чего все рванули по магазинам и в драку расхватали все попавшее под руку, превратив временный перебой с наличием табака в устойчивое его отсутствие, чем предопределили резкий скачок цен в следующий период, на котором кто-то заработал десятки миллионов долларов. Причем именно долларов, ибо массовое недовольство горожан, вылившееся в беспорядки даже на Невском, а также в ряде других мест вокруг табачных магазинов, враз сняло, ввиду срочности и важности проблемы, все разумные контрольные параметры и ограничения с закупочных цен при заключении контрактов на закупку сигарет за рубежом, чем тут же воспользовались проконсулы Собчака, которым он это поручил. В ту пору я был убежден, что этот табачный катаклизм возник в городе сам собой, ну уж во всяком случае без участия «патрона». Время указало на мою безграничную наивность и недооценку криминального дара Собчака вкупе с его почти что маниакальной страстью к получению любыми путями личных доходов, не облагаемых налогами по причине таинства их извлечения. Эта афера с табаком была организована и осуществлена безупречно. В анналах уголовных историй она сможет занять достойное место под кодовым названием «Операция «Дым», причем не только в связи с исчезновением курева в городе, но и с полной невидимостью следов организатора. После резкого повышения стоимости табака, связанного с его отсутствием (закон рынка), но спровоцированного самими же курящими, правда, управляемыми умелым и невидимым дирижером, можно лишь догадываться, кому утекла львиная доля денег от разницы цен, выуженной из карманов облапошенных курильщиков. Еще нужно добавить, что это дельце с «сигаретными долларами» могло не выгореть, если бы отечественная промышленность работала хотя бы в околоплановом режиме, поэтому деятельность ленинградской табачной фабрики имени Урицкого и других была в намеченное организатором время умело и полностью парализована».
- Мне, честно говоря, надоело слушать о гешефтах. Давно хотел спросить герра профессора: зачем было нужно так срочно переименовывать город?
На его вопрос ответил совсем уж неожиданный персонаж: генерал-предатель Андрей Власов:
- Это Собчак выполнял мой завет! Я предсказывал: «... Мы с помощью немцев освободим себя от большевизма, а Ленинграду и его улицам впоследствии возвратим их исконные названия...»
На дав бывшему работодателю шанса подтвердить или опровергнуть сие высказывание, Шутов снова, образно выражаясь, влез на трибуну оратора:
- «... Зачем «реформисты», придя к власти, решили все вокруг тут же переименовать? … Не секрет, такое переименование безумно дорого обходится налогоплательщикам. И главное — во имя чего? Поразмыслив и приглядевшись к их деятельности, приходим к выводу: возможно, мы в плену у агрессивно прогрессирующих идиотов... сделавших ареной своих кипучих полоумных развлечений весь наш город.
Оформив такое либо близкое к нему заключение, удивляться нормальный человек перестает. Все становится ясно. Даже наличие некоего историко-образовательного потенциала у безобразивших с данью памяти выдающимся людям. Порой, правда, возникали подозрения, что отдельные анафемы носили отпечаток личной неприязни переименователя к переименованному.
