Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Комендант в это время совершал вечерний обход караульных на крепостной стене и вернулся минут через пятнадцать.

Вместе с Сальвато они проводили Луизу в приготовленную для нее комнату, которая примыкала к апартаментам самой г-жи Масса и была, по всей видимости, самой красивой и удобной.

Пробило полночь. Пора было расставаться. Луиза попрощалась с молочным братом, потом с Сальвато, и они вернулись к Молу в той же карете, что доставила их сюда.

У Мола стояли наготове кони для них; молодые люди вскочили в седла, проследовали по улице Пильеро, Нуова Марина, Маринелле и через мост Магдалины галопом помчались по дороге на Портичи.

Дорога была запружена республиканскими войсками, растянувшимися от моста Магдалины, первого внешнего поста, до Гранателло, поста, наиболее близкого к противнику; как уже говорилось, им командовал Скипани.

Все были начеку. Сальвато останавливал коня у каждого подразделения, соскакивал на землю, наводил справки, отдавал приказы.

Первую остановку он сделал у форта Вильена.

Этот малый форт возвышался на берегу моря, справа от дороги из Неаполя в Портичи, защищая подступы к мосту Магдалины.

Сальвато был встречен хором восклицаний. Форт Вильена обороняли сто пятьдесят калабрийцев под командованием священника по имени Тоскано.

Было очевидно, что именно на этот форт обрушатся все силы армии санфедистов, поэтому защита его была поручена отборным бойцам.

Тоскано показал Сальвато все приготовления к обороне. Если бы враг принудил его к этому, он намеревался взорвать пороховой погреб и погибнуть вместе со своими людьми.

Это решение не было неожиданностью для солдат: все были предупреждены, все согласились принести эту высшую жертву отечеству, и на знамени, развевавшемся над воротами форта, было начертано:

«Отомстить, победить или умереть!»

Сальвато обнял достойного священника, вскочил в седло под крики «Да здравствует Республика!» и продолжил свой путь.

В Портичи республиканцы высказали Сальвато серьезное беспокойство. Им здесь приходилось иметь дело с населением, которому выгодно было поддерживать королевскую власть. У Фердинанда имелся в Портичи дворец, где он проводил осень; герцог Калабрийский обычно почти все лето жил во дворце, расположенном по соседству с Фаворитой. Никому нельзя было доверять: республиканцы чувствовали, что они окружены предательством и ловушками. Почва уходила у них из-под ног, словно во время землетрясения.

Сальвато прибыл в Гранателло.

Оказалось, что Скипани с обычной своей беспечностью, а вернее, неосторожностью, спит. Приказав разбудить его, Сальвато потребовал сведений о противнике.

Скипани сообщил, что к утру ждет вражеской атаки и принял меры, чтобы достойно отразить ее.

Сальвато поинтересовался, нет ли у него более точных сведений от разведчиков, которых он должен был заслать во вражеский стан. Но республиканский генерал признался, что никаких разведчиков не посылал и что ему противно вести нечестную войну. Сальвато осведомился, охраняется ли дорога на Нолу, где находился кардинал и откуда по склонам Везувия его отряды могли просочиться в Портичи и Резину, чтобы отрезать республиканцам путь к отступлению. Генерал ответил, что дело тех, кто в Портичи и Резине, — принимать предосторожности, а что касается его самого, то, если на его пути встретятся санфедисты, он пройдет через их ряды.

Такая манера вести войну и распоряжаться жизнью людей заставила опытного стратега, прошедшего школу Шампионне и Макдональда, лишь пожать плечами. Он понял, что с человеком, подобным генералу Скипани, пререкаться бесполезно и не остается ничего иного, как положиться на милость гения-спасителя народов.

А теперь посмотрим, чем занимался тем временем кардинал, военачальник куда более осмотрительный, чем Скипани.

CXLV

ДЕНЬ 13 ИЮНЯ

В полночь, в тот самый час, когда Сальвато выехал из Кастель Нуово, Руффо, сидя за столом в главном покое Нольского епископства вместе со своим секретарем Саккинелли и адъютантом маркизом Маласпиной, выслушивал донесения и отдавал приказы.

Курьеры следовали один за другим с быстротой, говорившей о том, что новоиспеченный генерал прилагает большие усилия, чтобы наладить надежную связь с войсками.

Он лично распечатывал все письма, откуда бы они ни приходили, и диктовал ответы то Саккинелли, то Маласпине. Сам он отвечал редко, и только на секретные послания, ибо нервный тик в правой руке мешал ему писать.

В тот момент кардинал ожидал своих гонцов; он уже получил от епископа Людовичи сообщение, что Панедиграно с тысячей каторжников ожидается в Боско 12-го утром.

В руке он держал послание от маркиза де Куртиса, извещавшего, что полковник Чуди, чтобы искупить свое поведение в Капуа, отбыл из Палермо с четырьмя сотнями гренадеров и тремя сотнями солдат, составляющих своего рода иностранный легион, и высадится в Сорренто, чтобы атаковать с суши форт Кастелламмаре, пока корабли «Sea-Horse» и «Минерва» будут атаковать его с моря.

Прочитав это донесение, кардинал поднялся с места и подошел к большой карте, развернутой на другом столе; упершись в стол рукою, он стоя начал диктовать Саккинелли следующие приказы:

«Полковнику Чуди прекратить атаку на форт Кастелламмаре, если она уже началась; немедленно объединиться с Шьярпа и Панедиграно и утром 13-го выступить против армии Скипани.

Чуди и Шьярпа атаковать противника с фронта, Панедиграно обойти его с флангов и двигаться вперед по краю лавы Везувия, с тем чтобы господствовать над дорогой, по которой Скипани будет отступать.

Более того, поскольку не исключена возможность, что республиканский генерал, зная о прибытии кардинала в Нолу, побоится оказаться отрезанным и захочет удалиться в Неаполь, нашим войскам следует усиленно теснить его перед собой.

В Фаворите республиканский генерал найдет кардинала Руффо, который тем временем обойдет Везувий. Таким образом, Скипани, окруженному со всех сторон, останется только умереть или сдаться».

С этого приказа кардинал велел снять три копии, подписал каждую и с тремя нарочными отправил адресатам.

Как только это было сделано, Руффо, замысливший одну из тех тысяч комбинаций, которые разрушают самые продуманные планы, велел позвать к себе Де Чезари.

Через пять минут молодой бригадный генерал, при полной амуниции, вошел в комнату: лихорадочная деятельность кардинала передавалась всем, кто его окружал.

— Браво, принц! — похвалил Руффо, который иногда в шутку именовал Де Чезари прежним титулом. — Вы готовы?

— Всегда готов, ваше преосвященство, — отчеканил молодой человек.

— Тогда возьмите четыре линейных батальона пехоты, четыре полевые пушки, десять рот калабрийских егерей и эскадрон кавалерии, растянитесь по северному склону Везувия — тому, что обращен к Мадонне делл’Арко, — и постарайтесь до зари войти в Резину. Жители вас ждут: я их предупредил, и они готовы восстать, выступив на нашей стороне.

Затем он повернулся к маркизу.

— Маласпина, — сказал кардинал, — передайте бригадному генералу приказ и подпишите его за меня.

В эту минуту вошел капеллан, приблизился к кардиналу и шепнул ему на ухо:

— Ваше преосвященство, капитан Шипионе Ламарра прибыл из Неаполя и ожидает ваших приказаний в соседнем помещении.

— А, наконец-то, — отозвался кардинал, облегченно вздохнув. — Я опасался, не произошло ли с ним какого-нибудь несчастья. Скажите ему, что я сию минуту буду, а пока составьте ему компанию.

Руффо снял с пальца перстень и приложил свою печать к приказам, посылаемым от его имени.

Шипионе Ламарра, чьего прибытия кардинал, по-видимому, ждал с явным нетерпением, был тот самый гонец, через которого королева прислала ему свою хоругвь и которого она рекомендовала кардиналу как мастера на все руки.

Ламарра только что возвратился из Неаполя, куда Руффо посылал его, чтобы сговориться с одним из главарей заговора Беккеров — Дженнаро Таузано.

294
{"b":"168815","o":1}