Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Призрак ее сестры Антуанетты, обхватившей руками голову, которая поседела за одну ночь, неотступно стоял перед нею.

И вот десять дней спустя после возвращения короля, то есть 18 декабря, Каролина беседовала у себя в спальне с Актоном и Эммой Лайонной.

Было восемь часов вечера Бешеный ветер бил крылами в окна королевского дворца, и слышался грохот моря, валы которого обрушивались на арагонские башни Кастель Нуово. В комнате горела единственная лампа, освещая план дворца, в чертежах которого королева и Актон, казалось, искали нечто ускользающее от них.

В углу комнаты, в полумраке, виднелась застывшая, немая фигура; человек стоял неподвижно как статуя, и, по-видимому, ждал распоряжения, готовый тотчас исполнить его.

У королевы вырвался нетерпеливый жест.

— Но ведь существует же этот потайной ход! — воскликнула она. — Я в этом уверена, хотя им давно уже не пользуются.

— И вы, ваше величество, считаете, что вам этот ход нужен?

— Необходим! — отвечала королева. — Предание говорит, что он ведет к военной гавани, и только так можно будет незаметно перенести на английские корабли наши драгоценности, золото, произведения искусства, которые мы хотим взять с собою. Если народ догадается о нашем отъезде и увидит, что на борт «Авангарда» переносят хоть один сундук, все поймут, что происходит, и поднимется бунт, — тогда уже не уехать. Значит, ход надо найти во что бы то ни стало.

И королева, вооружившись лупой, снова принялась упорно искать карандашные пометки, которые должны были обозначить подземный ход — средоточие всех ее надежд.

Актон поднял голову, поискав глазами тень, о которой мы упомянули, и, найдя, позвал:

— Дик!

Молодой человек вздрогнул, словно не ожидал, что о нем вспомнят: казалось, мысль, верховная владычица тела, унесла его за тысячу льё от места, где он физически находился.

— Что прикажете, монсиньор?

— Вы знаете, о чем идет речь, Дик?

— Никак нет, монсиньор.

— Между тем вы здесь, сударь, находитесь уже около часа, — несколько нетерпеливо заметила королева.

— Это правда, ваше величество.

— Значит, вы должны были слышать, о чем мы говорим, и знать, что мы ищем.

— Монсиньор не предупредил меня, государыня, что мне дозволяется слушать. Потому я ничего не слышал.

— Сэр Джон, — не вполне уверенно сказала королева, — по-видимому, вы располагаете редкостным слугой.

— Потому я и говорил вашему величеству, что весьма дорожу им.

Затем он обратился к своему секретарю, который, как мы уже видели, столь умно и последовательно исполнял приказания хозяина в ночь, когда Феррари упал с лошади и потерял сознание.

— Подойдите, Дик, — сказал он.

— Я здесь, монсиньор, — ответил молодой человек, приблизившись.

— Ведь вы, кажется, в некоторой степени архитектор?

— Да, я два года изучал архитектуру.

— В таком случае посмотрите, сюда. Быть может, вам удастся найти то, чего мы никак не можем отыскать. Здесь в подвалах должно быть подземелье с потайным ходом, который ведет из дворца к военной гавани.

Актон отошел от стола и уступил место секретарю.

Тот склонился над планом, но тотчас же выпрямился.

— Мне кажется, искать бесполезно, — сказал он.

— Почему же?

— Если архитектор устроил в подвале потайной ход, то никак не стал бы обозначать его на плане.

— Но почему же? — по обыкновению, раздраженно спросила королева.

— Потому, государыня, что, если ход обозначен на плане, он тем самым перестает быть потайным, поскольку он известен всем, кому доступен план.

Королева рассмеялась.

— А ведь ваш секретарь рассуждает довольно логично, генерал.

— Очень логично, и мне стыдно, что я сам этого не сообразил, — признался Актон.

— Так помогите же нам, господин Дик, отыскать этот подземный ход, — вмешалась Эмма. — Если он будет обнаружен, я готова, как героиня Анны Радклиф, исследовать его и о результате доложить королеве.

Прежде чем ответить, Ричард посмотрел на генерала Актона, как бы прося у него позволения.

— Говорите, Дик, говорите! — подбодрил его генерал. — Королева разрешает, а я не сомневаюсь в вашем уме и в том, что вы умеете молчать.

Дик слегка поклонился.

— Мне кажется, прежде всего надо исследовать всю ту часть фундамента дворца, которая выходит в сторону внутренней гавани. Как бы тщательно ни замаскировали выход, наверное, все-таки можно его обнаружить по какому-нибудь едва заметному признаку.

— Значит, надо подождать рассвета, — сказала королева, — а ночь будет потеряна.

Дик подошел к окну.

— Почему же, государыня? — возразил он. — Небо в облаках, но сейчас полнолуние. Всякий раз, когда луна станет выходить из облаков, будет достаточно светло для поисков. Мне надо бы только знать пароль, чтобы я мог спокойно заглядывать во все уголки гавани.

— Чего же проще, — сказал Актон. — Мы вместе отправимся к коменданту дворца; он не только сообщит вам пароль, но и даст распоряжение часовым не обращать на вас внимания и предоставить спокойно заниматься своим делом.

— В таком случае, генерал, как изволили заметить их величество, не следует терять время.

— Идите, генерал, идите, — сказала королева. — А вы, сударь, постарайтесь оправдать то высокое мнение, которое сложилось о вас.

— Я приложу все усилия, государыня, — ответил Дик.

И, почтительно поклонившись, он удалился вслед за генерал-капитаном.

Минут через десять Актон вернулся один.

— Ну как? — спросила королева.

— Наша ищейка взяла след, как сказал бы его величество, и я удивлюсь, если она возвратится ни с чем.

Действительно, после того как дежурный офицер предупредил о нем часовых, Дик, зная пароль, принялся за поиски и в одном из углов стены обнаружил заржавленную, всю в паутине, решетку, мимо которой все проходили, не обращая на нее ни малейшего внимания. Дик не сомневался, что нашел один из концов потайного хода, и теперь ему оставалось только отыскать другой конец.

Возвратившись в замок, он справился о том, кто из многочисленной челяди, кишащей в нижних этажах, самый старый; оказалось, что это отец буфетчика, некогда сам прослуживший в этой должности сорок лет; сын же унаследовал эту должность лет двадцать тому назад. Старику было восемьдесят два года; в должность он вступил при Карле III, который вывез его из Испании в год своего вступления на престол.

Дик велел отвести его к старику.

Он застал все семейство за столом. Семья состояла из двенадцати человек. Старик являлся ее стволом, а все остальные — ветвями. Было тут два сына, две снохи, семеро их детей и внуков.

Один из сыновей был, как раньше его отец, буфетчиком, другой служил в замке слесарем.

Глава семейства, несмотря на преклонные лета, был представителен, прям, еще крепок и, по-видимому, сохранил ясность ума.

Дик вошел и обратился к нему по-испански.

— Вас требует королева, — сказал он.

Старик вздрогнул: после отъезда Карла III, то есть целых сорок лет, никто не обращался к нему на его родном языке.

— Меня требует королева? — с удивлением ответил он на неаполитанском диалекте.

Сидевшие за столом поднялись с мест, словно подброшенные пружиной.

— Королева желает видеть вас, — повторил Дик.

— Меня?

— Вас.

— Ваше превосходительство не заблуждается?

— Нет, уверен.

— А когда мне явиться?

— Немедленно.

— Но я не могу в таком виде предстать перед ее величеством.

— Она требует, чтобы вы явились незамедлительно в таком виде, в каком вы есть.

— Но, ваше превосходительство…

— Королева ждет.

Старик встал, скорее встревоженный, чем польщенный приглашением, и с некоторым беспокойством оглянулся на сыновей.

— Скажите вашему сыну-слесарю, чтобы он не ложился спать, — продолжал Дик по-прежнему по-испански, — вечером он, вероятно, потребуется королеве.

Старик повторил сыну приказание по-неаполитански.

— Вы готовы? — спросил Дик.

158
{"b":"168815","o":1}