1920 Серп и молот Пусть гнал нас временный ущерб В тьму, в стужу, в пораженья, в голод: Нет, не случайно новый герб Зажжен над миром — Серп и Молот! Мы землю вновь вспоим трудом, Меч вражий будет вновь расколот: Недаром мы, блестя серпом, Взметнули дружно мощный молот. Но смело, мысль, в такие дни, Лети за грань, в планетный холод! Вселенский серп, сев истин жни, Толщь тайн дробя, вселенский молот! Мир долго жил! Довольно лжи! Как в осень, плод неспелый золот. В единый сноп, серп, нас вложи, В единый цоколь скуй нас, молот! Но вечно светом вешних верб Дух человека свеж и молод! Точи для новой жатвы серп, Храни для новой битвы молот! 13 мая 1921
Над мировым костром В такие дни Расплавлены устои жизни прежней, Над мировым костром мы взлет огня. Еще безумней и опять мятежней, Вихрь беспощадных искр, взметай меня! Мечту пронзили миллионы волей, Мысль в зареве бессчетных дум, зорка, — Ломая, строить новый Капитолий, Класть цоколи стен, взмеченных в века! Не пламя ль влито в трепетные жилы? Мой каждый вздох не роковой ли хмель? Содружный труд упорно троит силы, Застлала мглу слепительная цель. Но в эти дни все взнесено в безмерность, Жизнь — от земли в зенит веретено! Желанья — смерч, стальная плаха — верность, Победный лавр и иглы пуль — одно! В святом кругу приветствий и проклятий, Где жезл Судьбы сметает дни и кровь, Язвит целебней серп ночных объятий, Уста к устам смертельней гнет любовь! 1920 На высях Жизнь трепетов любви не старит, Где ближе гибель — зорче страсть, Так бред блаженств с Еленой Парид Знал в Пергамах, готовых пасть. За сводом свод возносят годы Аркады радуг в сто цветов; Все жгучей синь, все круче всходы По твердым зернам лунных льдов. Но в стуже лет, у горных срывов, Где ветер в клочья рвет мечту, Властней огонь в руках счастливых, Свой факел взнесших в высоту. Что в долах, там, где тмин и мята, Пьянило дни, — мгновенный мед, — На высях, здесь, как пламя, свято, Алтарный дым до звезд влечет. Смыкайтесь, арки, в белом блеске, Над черной бездной, в вихре мча — Сон Паоло и сон Франчески, Что двух слепил под взвизг меча! 1920 Под гулы и взрывы Вихри войны, кони гибели, не успокоены, Роя просторы, опоры былого крушат; В городе черны разломанных окон пробоины, Громко развалины вопят о днях баррикад. Ропотом моря вся жизнь вдохновенно взволнована, Взносит свой гребень встающая к звездам волна: В шторме, растущем безмерно, стихия раскована, Даль заполняет потоком победным она. В грозных разгромах, в гудящей над миром мятежное, В празднике бури, в неистовстве молний, в громах, Что же мы двое, с мечтой о целительной нежности, С трепетной песней о счастьи немом на устах? Легкие листики, взвеяны в сумрачной бурности, Будем раздавлены, смяты, растоптаны мы Шагом народов к великой, к всеобщей лазурности, Ляжем, разъяты, — обломки рассеянной тьмы? Нет, в нашей страсти все тот же порыв напряженности, Отзвук циклона, влекущего мир на свой суд! Сладко нам реять над алым провалом бездонности, Сладко под гулы и взрывы свой строить уют. С вами, кто рушат и зиждут, не тайные нити ли Вяжут нас, дерзких, в пожаре поющих любовь? В жизни, идущей на смену векам, мы строители Вечного храма надежд, восстающего вновь! 11 сентября 1920 Вещий ужас Рук ласковых касанья; приближенья Губ страждущих; истома глаз ночных; Предчувствующий трепет достиженья; Прерывный вздох за грань кругов земных! Вы, древние, проверенные чары! Вопль троглодита в алой мгле времен, Бред эллина во храме, гунна ярый Восторг, Тристана и Изольды сон! Вы, длящиеся в мертвых небоскребах, Под скрежет революций, в дни войны, Вы в гибелях, вы в благостях, вы в злобах, Таящиеся вопли, бреды, сны! Кто вырвет вас из мировых сознаний, В костре куст лишний, чтоб не тмился свет? Тебя спалит, — одну сквозь сто названий, — Изида, Афродита, Аштарет! Мы — человечества всплеск, мы — поэты, В огне веков как можем не гореть? Пусть гимны ночи в Атлантиде петы, — Нам страсти вещий ужас — вечно петь! 8 сентября 1920 Рассвет («Никнут тени, обессилены…») Никнут тени, обессилены; На стекле светлей извилины; Мертвой тайны больше нет… Не безумно, не стремительно, — Скромно, с нежностью медлительной В мглу ночную входит свет. Мгла, в истомном утомлении, Спорит миг за мигом менее, Властью ласк побеждена; Воле дня перерожденного, Новой жаждой опьяненного, Отдает свой вздох она. Над безвольной, над поверженной День взволнован в страсти сдержанной, Шепчет вкрадчиво: «Молчи!..» Полно длить предел обманчивый, Казнь любовную заканчивай, Кинь слепительно лучи! |
