Февраль и март 1919 Только русский Только русский, знавший с детства Тяжесть вечной духоты, С жизнью ваявший, как наследство, Дедов страстные мечты; Тот, кто выпил полной чашей Нашей прошлой правды муть, — Без притворства может к нашей Новой вольности примкнуть! Мы пугаем. Да, мы — дики, Тесан грубо наш народ; Ведь века над ним владыки Простирали тяжкий гнет, — Но когда в толпе шумливой, Слышишь брань и буйный крик, — Вникни думой терпеливой, В новый, пламенный язык. Ты расслышишь в нем, что прежде Не звучало нам вовек: В нем теперь — простор надежде, В нем — свободный человек! Чьи-то цепи где-то пали, Что-то взято навсегда, Люди новые восстали Здесь, в республике труда. Полюби ж в толпе вседневный Шум ее, и гул, и гам, — Даже грубый, даже гневный, Даже с бранью пополам! 1919 К Варшаве! К Варшаве красноармейцы, В Балтике английский флот. Знамена красные, взвейтесь, Трубите красный поход! Пусть там, в Европе, смятенье, Всплески испуганных рук. На кинематографической ленте Веков — новый круг. Та Москва, где Иван Грозный Плясал пред кровавым костром; Где в безлюдьи, ночью морозной, Варваров клял Наполеон; Где — храмы, святыни, ковчеги, Дворцы, особняки богачей, — Сорвалась с тысячелетнего места И в пространствах, без меты, В неистовом беге Летит, ружье на плече. Над Тверской, над Садовой — самумы, Над Остоженкой — неистовый вихрь: Всей республики воплощенные шумы, Кремля громовые думы, — Создавать, разрушать, творить. Рушатся незыблемости зданий, Новый Капитолий встает; Водоворот, Всех заарканив, В багряном тумане, В невероятность влечет. Мы подняты на взбешенных волнах, На их гребень, как в седло, взметены, Мы пьяны от брызг соленых, Копьями звезд пригвождены. Мы плывем в растущем потопе, Все заливая кругом, Пока в смятенной Европе Над нашим разгромом — стон! К Варшаве, красноармейцы! Пусть в Балтике английский флот! Ликуйте, пляшите, смейтесь — Над расплавленной яростью вод! 1920 Мятеж (памяти Эмиля Верхарна, как поэта и друга) В одежде красной и черной, Исполин, От земли к облакам Восстающий упорно, Властелин, Диктующий волю векам Необорно, — Мятеж, Ты проходишь по миру, Всегда Светел, свободен и свеж, Как в горном потоке вода. Возьми Пламя пожара, Взбежавшее яро, Как гигантскую лиру; Греми Грохотом рушимых зданий; Аккомпанируй В кровавом тумане Реву толпы, Сокрушая столпы, Библиотек, Фронтоны музеев, Одряхлелых дворцов. Ужас посеяв, — Как отравленный дротик, Кинь свой озлобленный зов: «За рабов! Против царей, вельмож, богачей, иереев! Против всех ставленных! За подавленных!» Не все равно ли, Правда иль нет этот зов! Ты полон дыханием воли, Ты силен сознанием власти, Ты — нов. Пусть книги горят на кострах дымно-сизых; Пусть древние мраморы в тогах и в ризах Разбиты на части (Заряды для новых орудий!), Пусть люди, Отдавшие жизнь за свободу народа, У входа Опустелых темниц, Расстреляны, падают ниц С заглушенным криком: «Свобода!» Пусть в шуме Растущих безумий, Под победные крики, — Вползает неслышно грабеж, Бессмысленный, дикий, — Насилье, бесстыдство и ложь. Пусть! Разрушается старое, значит, поднимется новое. Разрываются цепи, значит, будет свободнее. Прочь — готовое, Прошлогоднее, То, что мы знаем давно наизусть! Необорно, В одежде красной и черной, Ты проходишь, Мятеж, Ища свой рубеж, Ты просторы обводишь Глазами пронзительно-шарящими. Тебе, чем другому кому, Известней: Над пожарищами, Над развалинами, Над людьми опечаленными, Над красотой, обрекаемой тлению, — В огне и дыму, — Новой песней, Встанет новой жизни свет! Разрушению — Привет! |
