Ты кудри свои, Дика, укрась, милые мне, венками, И ломкий анис ты заплети сладостными руками. В цветах ты грядешь; вместе с тобой — благостные Хариты. Но чужды богам — те, кто придут, розами не увиты. 3 Геспер, приводишь ты все, разметала что светлая Эос, Агнцев ведешь, ведешь коз, но от матери дочерь уводишь. 4 Рыбарю Пелагону отец Мениск водрузил здесь Вершу и весло, памятник бедности их. <1914> Из Венка [33] (Дактиле-хореические дистиха) 1 Ты не в гробнице лежишь, под украшенным лирою камнем: Шумного моря простор — твой вечнозыблемый гроб. Но не напеву ли волн твои были песни подобны, И, как воды глубина, не был ли дух твой глубок? Гимн Афродите бессмертной сложившая, смертная Сапфо, Всех, кого гонит любовь к морю, заступница ты! 2 Где твои стрелы, Эрот, — разившие взором Ифтимы, Нежные, словно уста Гелиодоры младой, Быстрые, словно улыбка Наиды, как Айя, живые? Пуст твой колчан: все они в сердце вонзились мое. 3 Общая матерь, Земля, будь легка над моей Айсигеной, Ибо ступала она так же легко по тебе. <1913?> В духе латинской антологии [34] (Гендикасиллабы) Обманули твои, ах! поцелуи, Те, что ночь напролет я пил, как струи. Я мечтал навсегда насытить жажду, Но сегодня, как Скиф, без кубка стражду. Ты солгал, о Насон, любимец бога! Нет науки любви. И, глядя строго, Беспощадный Амбр над тем хохочет, Кто исторгнуть стрелу из сердца хочет. Должно нам принимать богов решенья Кротко: радости и любви мученья. <1913> Памятник («Вековечной воздвиг меди я памятник…») (1-й асклепиадов стих Горация) Вековечной воздвиг меди я памятник, Выше он пирамид царских строения, Ни снедающий дождь, как и бессильный ветр, Не разрушат его ввек, ни бесчисленных Ряд идущих годов или бег времени. Нет, не весь я умру, большая часть меня Либитины уйдет; славой посмертною Возрастать мне, пока по Капитолию Жрец верховный ведет деву безмолвную. Буду назван, где мчит Авфид неистовый И где бедный водой Давн был над сельскими Племенами царем, из ничего могущ. Первым я перевел песни Эолии На Италийский лад. Гордость заслуженно Утверди и мою голову Дельфийским Благосклонно венчай лавром, Мельпомена. <1912–1918>
Рок (Гексаметры Авсония) Все непрочное в мире родит, и ведет, и крушит Рок, Рок, неверный и зыбкий, но манит нас льстивых надежд рой, Рой, что с нами всю жизнь, и с кем разлучит нас одна смерть, Смерть ненасытная, кою адская кроет в свой мрак ночь. Ночь в свой черед умирает, едва воссияет златой свет, Свет, этот дар богов, пред кем впереди предлетит Феб, Феб, от кого не укрылся с Кипридой одетый в доспех Марс, Марс, что рожден без отца; его чтит фракийцев слепой род, Род проклятый мужей, что свой в преступлениях зрит долг, Долг убивать, как жертву, людей; таков той страны нрав, — Нрав свирепых племен, что законов признать не хотят власть. Власть, что в мире возникла из вечных природы людской прав, Прав благочестия дщерей, прав, где сказался богов ум, Ум этот чувством небесным кропит достойный того дух, Дух подобие мира, всей жизни начало, упор, мощь, Мощь, бессильная, впрочем: затем, что все — шутка, ничто все! 1911 Пророчество мечты (Ропалические стихи) Пусть мечта рыдает горестными восклицаньями. Даль горит, сверкает радостными ожиданьями! Ты, опять доверясь обольщенью вековечному, Жизнь предать согласен сновиденью бесконечному, Вновь сожмешь объятья, трепетные, обольщенные! Ах, тая проклятья, истинные, освященные! Миг страстей настанет, совершится невозможное, И любовь обманет, — повторится непреложное! Мгла тебя отметит трепетами сладострастными, И, губя, приветит лепетами полуясными… Даль — свята, пылает радостными обещаньями, Лишь мечта рыдает горестными восклицаньями. 1914 Гном о жизни (Ропалические стихи XIV в.) Жизнь — игра желаний мимолетных, Есть — пора мечтаний безотчетных, Есть, потом, — свершений горделивых, Скук, истом, томлений прозорливых; Есть года жестоких испытаний, Дни суда, глубоких ожиданий; Страсть везде незримо торжествует, Льстит в нужде; гонима, знаменует Дни побед холодным беспристрастьем… Мир согрет бесплодным сладострастьем! 1918 После скитаний [35] (Разложение дактилического гексаметра) После скитаний, далеких и труддых, вдали заблистали, В нежном тумане, лугов изумрудных знакомые дали! В море шумящем, под ропоты бури, манило вернуться — К зарослям-чащам, к неяркой лазури, — над речкой проснуться, Слыша мычанье быков и призывы родимой свирели… Кончив блужданье, усталый, счастливый, вот я — у цели! вернуться См. сб. «Сны человечества» под заглавием «Из Александрийской антологии» вернуться См. сб. «Сны человечества», под заглавием «В духе Катулла». |
