Но мамочке, видимо, дополнительные объяснения не потребовались:
— Кин!! — прошипела она, — Конечно, так я и знала! Что она вытворила на этот раз?!
— Мам, она беременна, и…
— Что? У неё же не может быть детей!
— Ну, видимо, может…
Мать поморщилась:
— Очередная интрига, это сто процентов! Как была несносной девчонкой, так и осталась!
Я поморщилась:
— Не говори так, а?
Мать, прищурившись, присмотрелась ко мне:
— Так и знала. И ты тоже!
Я вытаращилась на любимую родительницу:
— Мам, что…?
— Ты тоже призвала Кровь!!! Боги великие, доченька, зачем?! Конечно, с твоей аурой и внешностью было мало шансов на то, что ты вырастешь умным человеком…
Это задело меня за живое:
— Да, а уж с наследственностью…
— Да! — подхватила мать, — Но я надеялась, что ты поступиш умно! Мне Кин хватило, сколько нервов я потратила на неё! И ты идешь по тому же пути! Что ты делаешь?
Я зло тряхнула головой — и надменно вздёрнула подбородок:
— А что я делаю? Живу. Играю. Танцую. Больше мне ничего не надо, мама.
Она прикрыла глаза.
— Тан… Ты же видела, в кого Кин превратилась… Хочешь сказать, она человек? Если бы, девочка моя! Думаешь, она может быть счастлива? Думаешь, она может чувствовать? Нет, Тан. Чужая кровь давно взяла верх, ещё тогда, в плену у принца. Увы, Кин просто спятила, ушла, а на её место…
— ХВАТИТ!!!! — рявкнула я, неожиданно для самой себя, — Мам, довольно. Я не желаю этого слушать. Я хочу уйти.
— Как, Тан? Сама ты в тело не вернёшься, нужен проводник. А Кин, кажется, не спешит на помощь…
— Правильно делает! Мам, слушай, ты вот такая умная… А где ты была, когда твою сестру забрали во дворец?
Моя мать дёрнула плечом:
— Тан, мой дар слаб. Таким, как я, можно было отречься от Крови и стать почти обычным человеком — что я и сделала. Это лучший выход из западни. Свобода — дороже всего…
— И это свобода?!
— Да!!! Наш дар — это проклятие, это дурацкая шутка сумасшедших создателей! Мы же летим на власть, как бабочки на огонь, мы выжигаем себя до дна! Покажи хоть одну из нас, которая сумела быть счастливой!!! Тан, пока не поздно — беги от этого безумия…
— Поздно, мама. Уже поздно…
Кажется, она хотела что-то ответить, но вокруг нас вдруг заклубился яркий синий свет.
— Возвращайся, — грянул властный голос, — Я приказываю!
— Правящий, — простонала мама, — Да хранят тебя боги…
В следующую секунду меня с силой рвануло в сторону синего пламени…
Глава 11
Тиха украинская ночь! Но сало надо перепрятать…
В себя я приходила долго и тяжело — сознание то возвращалось, то вновь уплывало в неведомые дали. Кровь в жилах застыла напрочь, мне было очень холодно. Думаю, я б снова рухнула в тот чёрный кисель, но кто-то мне мешал.
Я чувствовала рядом тепло. Мне растирали ледяные руки, кутали меня во что-то, почти насильно передавал мне силу. Надо же! Не думала, что я хоть кому-то так нужна…
Кажется, прошло много времени — в таком состоянии невозможно оценить это адекватно. В какой-то момент подпитка стала чуть слабее — кажется, у того, кто рядом, энергия на исходе. Мне почему-то стало любопытно: а долго ещё продержится?..
Рядом со мной очутилось что-то тёплое. Кто-то прижался ко мне — правильно, так расход силы меньше…
Как ни странно, мне становилось теплей, а к конечностям начала возвращаться чувствительность. Как сквозь подушку, я потихоньку начала различать звуки.
— Пропустите!
— Приказ Императора, комната закрыта, — долетало до меня. Голоса звучали глухо, и узнать их не было возможности. Все равно холодно…
— Очнись, — шепнул мне на ухо знакомый голос, согрев тёплым дыханием, — Вернись. Ты нужна мне…
Этот голос я узнала мгновенно. Хозяин!
Его я не ослушаюсь. Нужно возвращаться…
Глубоко вдыхаю. Сначала больно, но потом — ничего, нормально. Кто-то тёплый, кто лежал рядом, отстранился — жаль. Его аура меня лечила. Морщусь, пытаясь открыть глаза — не получается. Становится страшно — может, я ослепла?!
— Успокойся, — проговорил знакомый голос, — Всё в порядке, ты просто ещё не восстановилась. Все хорошо…
Ха! Я вспомнила, как это чудо зовут! Я вспомнила, как меня зовут! Ура, всё не так уж и плохо!
С третьей попытки, глаза я всё же разлепила. Зря. В них потоком хлынул яркий утренний свет, заставив меня взвыть от боли. Рядом витиевато выругался Сит. Откуда он вообще знает такие слова?!
Паренёк задёрнул шторку. Я перестала отчаянно щуриться, и слёзы из воспалённых глаз стали катиться не так обильно.
— Сит? — позвала я хриплым голосом. Парень хмыкнул:
— Ты ещё картинно глазки закати и ручки назад заведи! Не притворяйся, умирающий лебедь, всё с тобой хорошо!
Губы помимо воли растянулись в улыбке:
— Угу, ты такой добрый! Нет, чтоб пожалеть несчастную, больную меня!
— В твоём случае больная — это хронический диагноз!
Я рассмеялась, потом закашлялась. Сит тут же подскочил ко мне:
— Тихо… Тебе пока нельзя много разговаривать!
— А…
— Цыц!
— Сит, как там Кин?!
Мальчик нахмурился и неожиданно холодно бросил:
— Понятия не имею. Мне было не до того. Вокруг неё-то куча целителей крутится, плюс дядя там, а рядом с тобой была только парочка оглашенных психов! Хорошо хоть, дядя их выкинул — и то хлеб!
— Что за психи? — заинтересовалась я.
— А, кузен и твоя крикливая подружка. У меня чуть уши в трубочку не скрутились!
Я фыркнула:
— Не сомневаюсь! Сит?
— Что?
— Нужно сказать остальным!
— Сутки ждали — ещё подождут! Тебе нужно щиты на ауре восстановить.
— Сутки?! — охнула я. Да уж…
— А ты что думала, в сказку попала?
Я присмотрелась к мальчику. Под глазами залегли тени, бледный, усталый… но упрямо держится.
— Ложись, — предложила я ему, — Отдохнёшь, пока я с аурой вожусь!
Он устроился рядом, но глаза не закрыл, встревожено наблюдая за мной. Я кое-как подлатала иллюзорную ауру, мимолётом отметив, что Печать собственности улетучилась, и блажено прикрыла глаза.
— Сит.
— Что? Тебе плохо?
— Нет. Спасибо тебе.
Он вдруг провёл рукой по моему лицу:
— За что? Я, в принципе, старался для себя. Куда я без тебя, сестрёнка? dd> Я улыбнулась, а после нахмурилась, глядя на ауру Сита. Только сейчас до меня дошло, что он влил в меня кучу лет собственной жизни. И что его собственное проклятие опухолью заползает в его сущность, выпивая жизнь…
— Что ты наделал?!
Он в ответ только пожал плечами:
— Какая разница — сейчас или потом? Ты по-любому проживешь намного дольше…
У меня потемнело в глазах:
— Я помогу тебе! Я ведь обещала…
— Не говори глупости! Я сейчас тебя еле вытащил! Думаешь, я разрешу тебе так рисковать?!
— Кто ты такой, чтоб приказывать?!
— Брось. Ты чуешь, и я чую тоже. Пока я жив, я — твой Хозяин.
Мы застыли, глядя в глаза друг другу. Я впервые заметила, насколько необычная у него радужка: посредине зелёная, как молодая трава, резко темнеющая к чёрному, ярко выраженному ободку, и зрачок с хищным блеском. Смотрела — и начинала понимать, о чём говорила мама. Потому что от его взгляда по телу пробежала невольная дрожь, и где-то в глубине души предупреждающе дрогнула Память Крови. «Ты попала, девочка» — сказал мне доверительно тихий голос, подозрительно напоминающий мой.
Ну, нет…
— Я решу сама, понял? Ты — Хозяин, а я — кошка. Я хожу сама по себе.
Он качнул головой:
— Тан, я не стану ломать твою волю. Но смотри, не пожалей об этом, как о спасении моего кузена. Мы оба понимаем — снять проклятие сложно. Я не знаю, чем ты можешь заплатить за это…
Я лежала на кровати в полутёмной комнате, и рядом со мной застыл мальчик лет тринадцати с ярко-синей аурой и серьёзными, совсем взрослыми глазами. После я, наверно, не меньше сотни раз возвращалась мыслями в этот миг и спрашивала себя: какого демона пьяного я так поступила? Предчувствовала ведь, что ничего хорошего мне это не принесёт, знала, почему меня назвали именно так, а не иначе… Но, наверно, даже спустя пять, десять, трста лет предложи мне кто-то пережить всё это заново — я б ответила то же самое, несмотря ни на что:
