– Верно, – согласился Курц. – Как скажешь, дружище.

В конце концов Перли прав. Он и в самом деле мудак. Оуэн оказался трусливым койотом, и кто, как не он, запустил этого койота в чертов курятник?!

Они проезжали поворот № 27. Курц взглянул на пандус и, кажется, увидел следы шин «хамви», который вел Оуэн. Где-то там, на какой-то улице был дом, к которому стремились Оуэн и его новый приятель. Ради чего они так рисковали? Почему задержались почти на полчаса? Почему?

– Заехали, чтобы забрать Даддитса, – пояснил Перли. Его живот снова опал, и самый сильный спазм отпустил. Пока.

– Даддитс? Что за имя?

– Не знаю. Услышал от его матери. Самого Даддитса увидеть не могу. Он другой, босс. Словно не человек, а серый пришелец.

Курц насторожился.

– Мать считает этого парня, Даддитса, и мальчиком, и мужчиной, – добавил Перли.

Эти сообщения в отличие от предыдущих звучали оживленно, словно Перли заинтересовался неведомым Даддитсом. Господи, да что это с ним?

– Может, он слабоумный, – сказал Фредди.

Перли поднял брови.

– Может быть. Как бы то ни было, он болен. – И со вздохом добавил: – Я-то знаю, что он чувствует.

Курц снова похлопал его по плечу.

– Держи хвост пистолетом, парнишка. Как насчет тех типов, за которыми они гонятся? Гэри Джоунса и предполагаемого мистера Грея?

В общем, ему было все равно, но имелась возможность, что продвижение и курс Джоунса и Грея – если Грей не плод воспаленного воображения Андерхилла – повлияют на продвижение и курс Андерхилла, Девлина и… Даддитса?

Перлмуттер покачал головой, закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. Короткая вспышка энергии быстро истощилась.

– Ничего. Блокировка.

– Совсем ничего? – настаивал Курц.

– Есть что-то. Вроде черной дыры, – сказал Перли и сонно добавил: – Я слышу голоса. Много голосов. Они уже посылают подкрепление…

И словно по волшебству, на противоположной стороне шоссе появился самый большой караван, который Курц видел за последние двадцать лет. Во главе шли бок о бок два снегоочистителя, огромные, как слоны, разбрасывая лезвиями снег в разные стороны, расчищая завалы до бетона. Позади катились сдвоенные ряды грузовиков с песком, а уж за ними следовала двойная линия армейских трейлеров с тяжелыми платформами. Судя по очертаниям затянутых брезентом предметов, везли ракеты. На остальных находились тарелки радара, дальномеры, и бог знает что еще. Между ними затесались большие транспортеры с включенными фарами для перевозки личного состава. Световые конусы упирались в кузова идущих впереди машин. А в транспортерах… не сотни, тысячи солдат, готовых непонятно к чему… может, к третьей мировой войне, рукопашной с двухголовыми тварями, драке с разумными жуками из «Звездного десанта», чумой, смертью, безумием, Судным днем. Если «Империэл Вэлли» под командованием Кейт Галлахер все еще не свернули операцию, им лучше поторопиться и дернуть прямо в Канаду, пока есть время. Не помогут им ни поднятые руки, ни вопли Il n’y a pas d’ infection ici, этот фокус уже раз не прошел. И все это так бессмысленно и бесполезно…

В глубине души Курц сознавал, что Оуэн был прав по крайней мере в одном: здесь все кончено. Можно сколько угодно закрывать дверь конюшни, хвала Господу, но лошадь уже украли.

– Они собираются перекрыть его навсегда, – сказал Перлмуттер. – Джефферсон-трект только что стал пятьдесят первым штатом. И это полицейский штат.

– Ты все еще настроен на Оуэна.

– Пока, – рассеянно кивнул Перлмуттер. – Но долго это не продлится. Он выздоравливает. Теряет телепатию.

– Где он, дружище?

– Только что прошел поворот № 25. Милях в пятнадцати от нас. Не больше.

– Прибавить скорости, босс? – спросил Фредди.

Они потеряли шанс перехватить Оуэна из-за проклятого трактора. Не хватало еще окончательно потерпеть поражение, слетев с дороги.

– Отставить, – сказал Курц. – Подождем, посмотрим, как пойдут дела.

Скрестив руки на груди, он уставился на белоснежный мир, пролетающий мимо. Снег уже унялся, и дальше, на юг, дороги наверняка не такие скользкие.

Да, ничего не скажешь, последние двадцать четыре часа выдались более чем насыщенными. Он взорвал инопланетный корабль, пережил измену человека, которого считал своим логическим преемником, восстание и мятеж штафирок и в довершение всего получил отставку от штабного генерала, никогда не слышавшего о выстреле, сделанном в приступе гнева.

Веки Курца сомкнулись. Через несколько секунд он уже дремал.

Джоунси мрачно сидел за письменным столом, поглядывая то на неработающий телефон, то на Ловца снов, свисавшего с потолка (и медленно покачивавшегося на едва заметном ветерке), то на новые стальные ставни, которыми этот ублюдок Грей загородил окна. В ушах все время отдавалось низкое рычание, от которого подрагивали упершиеся в сиденье ягодицы. Похоже на газовую печь, которую давно не ремонтировали… но это не печь, а снегоочиститель, упорно торивший путь на юг, юг, юг… а на месте водителя мистер Грей, вероятно, в кепке с буквами DPW, украденной у последней жертвы, нажимает на педаль ногой Джоунси, вертит руль руками Джоунси, слушает приказы по рации ушами Джоунси.

Итак, Джоунси, сколько еще собираешься торчать здесь и жалеть себя?

Джоунси, успевший прикорнуть в кресле и почти задремать, подскочил. Голос Генри. Не переданный по телепатической связи – таковой больше не было, мистер Грей заблокировал все линии, кроме собственной. Нет, скорее прозвучавший в мозгу. И все равно укол оказался довольно чувствительным.

Никого я не жалею, просто меня отрезали! – начал было Джоунси и сам поморщился от капризного, почти оправдывающегося тона. Если бы он попытался выразить свои эмоции в словах, присутствующие наверняка ничего не услышали бы, кроме жалкого скулежа побитой собаки. Не могу позвонить, не могу выглянуть, не могу выйти. Не знаю, где ты, Генри. Но я в настоящем тюремном изоляторе.

А мозги твои он тоже украл?

– Заткнись. – Джоунси устало потер висок.

И память с собой прихватил?

Нет. Конечно, нет. Даже здесь, за запертыми дверями, отгородившими Джоунси от миллиардов помеченных маркером коробок, он все равно помнил, как в первом классе вытер сопли о косичку Бонни Дил (а потом пригласил ту же Бонни танцевать на вечере в седьмом), как Ламар Кларендон учил их игре, известной низким и непосвященным под названием крибидж, как принял Рика Маккарти за оленя. Джоунси помнил все это. Конечно, тут наверняка кроется разгадка, но будь он проклят, если знает, в чем она состоит. Может, потому что решение лежит на поверхности.

Застрять так глупо и распустить нюни после всех детективов, которые ты прочел, издевался засевший в мозгу двойник Генри. Не говоря уже о фантастических фильмах о нашествии инопланетян – разве ты не пересмотрел их все, от «Дня, когда Земля остановилась» до «Нападения Помидоров-убийц». И после всего этого ты не способен раскусить серого типа? Не можешь раскопать его следы от неба до земли и узнать, где его логово?

Джоунси снова потер висок. Это не экстрасенсорика, это его собственный разум, и почему бы ему не заткнуться? Он, дьявол бы побрал все это, попал в западню, так что какая разница? Он мотор без передачи, телега без лошади, Мозг Донована в резервуаре с питательной жидкостью, упивающийся бесполезными снами.

Чего он хочет? Начни отсюда.

Джоунси поднял глаза к Ловцу снов, танцующему в слабых потоках восходящего воздуха. Ощутил дрожь снегоочистителя, достаточно сильную, чтобы передаться картинам на стенах. Тина Джин Шлоссингер, вот как ее звали, и здесь, судя по сплетням, должен был висеть ее снимок, снимок с юбкой, задранной так высоко, что каждый мог увидеть «киску», и сколько подростков были одурманены этой мечтой?

Джоунси встал – почти вскочил – и принялся мерить шагами комнату, едва заметно прихрамывая. Ураган кончился, и бедро уже не так сильно ломило.