В Касимове 1994 г. 6 качеств выбранных профессий дают 70,0 % из 1102 ответов.
Значение энтропии по всем 17 признакам 0,888, а по шести выбранным – 0,975. Вот эти шесть качеств: деньги, зарплата (16,4 %); ум, знания, культура, порядочность (15,2 %); доброта, милосердие, гуманность, справедливость (12,5 %); трудолюбие, компетентность, деловитость (9,8 %); честность, добросовестность, ответственность (9,2 %); полезность (6,5 %).
7 качеств отвергнутых в Касимове 1994 года профессий дают 70,7 % от 718 ответов. Значение энтропии по всем 17 признакам 0,895, а по семи выбранным – 0,925. Вот эти семь качеств: опасная, нервозная (20,8 %); тяжелая, трудная (12,7 %); малооплачиваемая (12,3 %); грязная (11,6 %); бесперспективная (4,9 %); нечестность, обман (4,7 %); неуважение, непрестижность (4,5 %).
В Москве 2004 г. 9 качеств выбранных профессий дают 69,8 % от 253 ответов. Значение энтропии по всем 49 признакам 0,868, а по девяти выбранным – 0,956. Вот эти девять качеств-фаворитов: зарплата, деньги, обеспеченность (16,6 %); знания, образованность, эрудиция, кругозор (10,3 %); честность, справедливость, порядочность (8,7 %); интересная (7,1 %); творчество, фантазия (7,1 %); полезность, нужность, необходимость (5,9 %); доброта, милосердие, гуманность, человеколюбие (5,5 %); компетентность, профессионализм (4,3 %); общительность и возможность общения (4,3 %).
9 качеств отвергнутых профессий дают 74,2 % от 197 ответов. Значение энтропии по всем 49 признакам 0,887, а по девяти выбранным 0,940. Вот эти девять качеств-аутсайдеров: низкая зарплата, отсутствие денег, необеспеченность (18,8 %); тяжесть труда (14,2 %); опасность, вред для здоровья (7,1 %); ограниченность и тупость (6,6 %); неуважение (6,1 %) плохие условия труда (6,1 %); нечестность, воровство, обман (6,1 %); неблагодарность (4,6 %); грубость, хамство (4,6 %).
Читатель сам может сравнить отношение к профессиям 1990/91 гг. в стране в целом с отношением к ним касимовцев в 1994 г. и москвичей в 2004 г. Наша задача гораздо важнее описательной. Выше мы говорили, что корреляция выбранных и отвергнутых профессий, составивших ряд в 92 наименования, заполненных десятками тысяч ответов 9672 человек, не дала связи. Коэффициенты корреляции рангов были близки к 0, различаясь в сотых долях (по Спирмену – 0,030, по Кендаллу – 0,023). Исследование Сазонова 1967/68 гг. показало, что социальные качества и признаки коррелируют различные формы труда, являясь скорее всего промежуточными факторами выбора видов активности. В исследовании 1990/91 гг. у нас был выделен ряд из 49 социальных признаков профессий, повторенный и для Москвы в 2004 г.[144] Маленький московский массив опрошенных дал наполненными лишь 42 признака. Корреляция между признаками выбранных и отвергнутых профессий составила по Всесоюзному исследованию – 0,296 по Кендаллу и – 0,490 по Спирмену, а по московскому исследованию – 0,377 по Кендаллу и – 0,481 по Спирмену, при этом все коэффициенты идут с 99 % вероятностью. Теперь мы можем с высокой точностью утверждать, что именно свойства форм труда оказываются поляризующими отношение людей к выбору той или иной профессии. А свойства эти заданы прежде всего социальными механизмами, регулирующими эффективность обмена. Последние же, в какой бы юридической или правовой форме они ни выступали, предопределяются формами собственности на средства существования, производства и т. п. (частная, ассоциированная и т. п.).
Резюме по профессиональным предпочтениям
Уже из профессиональных ориентаций видна структура смыслов и потенций предыдущей эпохи и задача 80-х гг., которая состояла в развитии производственных функции труда через баланс обмена между трудом и капиталом как общегосударственной и ассоциированными формами собственности. Но этого-то как раз и не было сделано[145]. Приватизированный социум потерял общественные функции настолько, что даже деньги перестали выполнять их эффективно. Частная собственность капиталистического общества вырастала, помимо прочего, и общественными функциями органически из его жизнедеятельности. Ассоциированная в любой форме собственность (как это было в СССР), превращаясь в частную, теряет свои общественные свойства, не приобретая социальных человеческих качеств, кроме дозоологического стяжательства. И этого не поняла и никогда не поймет выращенная из крепостнического, жандармского и чиновничьего социума отечественная «буржуазия». Мы видим сокращение полей и форм труда и их социальных качеств – референтов общественных ценностей более высокого порядка. Это результаты «мудрой» политики перераспределения накопленной трудом нескольких поколений стоимости[146]. Наивно думать, что какая-то каста откажется от присвоения такого богатства, направив энергию людей, доводимых до отчаяния искусственно создаваемым дефицитом, в нужное русло. Каста сталинской генерации, сложившаяся в 30-е гг. и демонтировавшая «машинку террора», направленную против нее ее же творцом, представляла чуть ли не единственную наиболее сильно сплоченную политическую группу в стране[147]. Конечно, она не была однородна, конечно, пронизывала не только политические, но и государственные и властные исполнительные, силовые и отраслевые структуры. И дело не в личностях. Был бы социальный заказ, а личность найдется. Но вот вопрос: были ли у широких масс в то время инструменты влияния на ситуацию и проясняла ли, помогала ли осознать эту ситуацию и возможности реального влияния и целей тех или иных политических групп наша «четвертая власть», наша «соль земли», наши «праведники»?
Итак, совершенно очевидно, что свойства профессий играют роль ценностных ориентаций, редуцированных в формы труда. Нравственность начинается с экономически обоснованного соответствия между трудовым вкладом и зарплатой, обеспеченной товарным покрытием соответственно существующим в данный момент потребностям. Нарушение этого баланса при идеологической демагогии и бесперспективности форм созидательного труда создает общественную гремучую смесь. Думать, что люди не видят и не осознают этого несоответствия в каждодневном опыте, значит закрывать глаза на реальность. Отсутствие же цивилизованных институционализированных каналов аккумуляции активности людей, т. е. подлинной демократии, приводит к непредсказуемым действиям и разрушению правовых и ценностных полей.
В разделе о прямом приеме сообщений говорилось об устойчивости числа средних сообщений, читаемых аудиторией, берущей номер газеты в руки. На протяжении почти 40 лет у 50 номеров различных газет соотношение прочитанных, просмотренных и непрочитанных сообщений-материалов было одно и то же в каждой из групп, читавших газету, а средние принятых в день сообщений на одного человека были близки. Это значило, что в месяц средний читатель читает около 700 сообщений. Да и половины в обыденной жизни достаточно, чтобы осуществить выбор информации в соответствии с вяло или быстротекущими потребностями. Далее выяснилось, что группы могут наполняться разными людьми при общей устойчивой структуре, и это вопрос «лага» перехода людей из одного состояния в другое. Это важнейший вопрос для нормального опережающего производственного планирования или рекламы, но здесь речь о другом. И в поточном, массовом материальном производстве достаточно двух месяцев работы, чтобы сравнить расценки, зарплату и стоимость товаров и оценить все разнообразие номиналий форм труда в данном типе общества с точки зрения не бесконечного числа показателей, а только одного из них – «эффективности и результативности действия социальных форм перераспределения общественного богатства». Именно здесь, как показывают факты, лежал и лежит водораздел дифференциации общества на большие и малые и сильно различающиеся социальные слои. Именно здесь «оголодавшее по минимально необходимому» массовое сознание «сдвинулось по фазе» вслед за идеологией властителей к откровенному стяжательству «на халяве» «МММ», рекламируемой «Правдой», ТВ и сотоварищи» и ведущей общество в тупик.
