Сайма в бурю Озеро плещет волной беспокойною, Словно как в море растущий прибой, Рвется к чему-то стихия нестройная, Спорит о чем-то с враждебной судьбой. Знать, не по сердцу оковы гранитные! Только в безмерном отраден покой. Снятся былые века первобытные, Хочется снова царить над землей. Бейся, волнуйся, невольница дикая! Вечный позор добровольным рабам. Сбудется сон твой, стихия великая, Будет простор всем свободным волнам. 1892 На Сайме зимой Вся ты закуталась шубой пушистой, В сне безмятежном, затихнув, лежишь. Веет не смертью здесь воздух лучистый, Эта прозрачная, белая тишь. В невозмутимом покое глубоком, Нет, не напрасно тебя я искал. Образ твой тот же пред внутренним оком, Фея – владычица сосен и скал! Ты непорочна, как снег за горами, Ты многодумна, как зимняя ночь, Вся ты в лучах, как полярное пламя, Темного хаоса светлая дочь! 1894 * * * Милый друг, иль ты не видишь, Что все видимое нами — Только отблеск, только тени От незримого очами? Милый друг, иль ты не слышишь, Что житейский шум трескучий — Только отклик искаженный Торжествующих созвучий? Милый друг, иль ты не чуешь, Что одно на целом свете — Только то, что сердце к сердцу Говорит в немом привете? <1895> * * * Лишь забудешься днем иль проснешься в полночи — Кто-то здесь… Мы вдвоем, — Прямо в душу глядят лучезарные очи Темной ночью и днем. Тает лед, расплываются хмурые тучи, Расцветают цветы… И в прозрачной тиши неподвижных созвучий Отражаешься ты. Исчезает в душе старый грех первородный: Сквозь зеркальную гладь Видишь, нет и травы, змей не виден подводный, Да и скал не видать. Только свет да вода. И в прозрачном тумане Блещут очи одни, И слилися давно, как роса в океане, Все житейские дни. 21 ноября 1898 Белые колокольчики …И я слышу, как сердце цветет. Фет Сколько их расцветало недавно, Словно белое море в лесу! Теплый ветер качал их так плавно И берег молодую красу. Отцветает она, отцветает, Потемнел белоснежный венок, И как будто весь мир увядает… Средь гробов я стою одинок. «Мы живем, твои белые думы, У заветных тропинок души. Бродишь ты по дороге угрюмой, Мы недвижно сияем в тиши. Нас не ветер берег прихотливый, Мы тебя сберегли бы от вьюг. К нам скорей, через запад дождливый, Для тебя мы – безоблачный юг. Если ж взоры туман закрывает Иль зловещий послышался гром,— Наше сердце цветет и вздыхает… Приходи – и узнаешь, о чем». 15 августа 1899 К. Р * * * Опять снизошло на меня вдохновенье, И звонкие струны рокочут опять: Иль прежние снова вернулись волненья, Иль снова я стану любить и страдать? Нет, выдохлись старые, скучные песни, Вы их от меня не услышите вновь. Доныне дремавшая сила, воскресни! Воскресни, проснися, иная любовь! Любви безнадежной забота напрасна. К чему тяготиться уныньем, тоской? Взгляните, как жизнь хороша и прекрасна, И сколько блаженства дано нам судьбой! Гремите же, струны! Полна увлеченья, В честь жизни раздайся, о, песня моя! Забыв и печаль, и тоску, и мученья, Живите и пользуйтесь жизнью, друзья! Стрельна 12 июля 1882 * * * Поймете ль вы те чудные мгновенья, Когда нисходит в душу вдохновенье, И зародившись, новой песни звук В ней пробуждает столько тайных мук И столько неземного восхищенья? Те приступы восторженной любви, Тот сокровенный творчества недуг — Поймете ль вы?.. Я всю любовь, все лучшие стремленья, Все, что волнует грудь в ночной тиши, И все порывы пламенной души Излил в свои стихотворенья… Но если, бессознательно порою Высокий долг поэта позабыв, Пленялся я чарующей мечтою, И звуков увлекал меня наплыв,— Не осудите слабости случайной, Души моей поймите голос тайный. Что может ум без сердца сотворить? Я не умею петь без увлеченья И не могу свои творенья Холодному рассудку подчинить!.. Стрельна 13 июля 1882 * * * С. А. Философовой Вы помните ль? Однажды, в дни былые, К пруду мы с вами в полдень забрели, В воде играли рыбки золотые И белые кувшинчики цвели. Мы на скамью уселись с вами рядом, Рассеянно следя усталым взглядом Игривый пестрых бабочек полет… Над нами зеленел тенистый свод И, липовым нас цветом осыпая, Затейливою сетью рисовал Узоры по песку; благоухая, Куст алых роз вблизи нас расцветал… И так тепло, и солнечно так было! Без слов мы наслаждались тишиной,— Но сердце все ж сжималося и ныло, Как бы перед грозящею бедой. И предвкушая будущие муки, Душа, робея, торопилась жить, Чтоб близость неминуемой разлуки, Хоть на одно мгновенье, отдалить. Афины 30 марта 1883 |
