* * * Мы на сцене играли с тобой И так нежно тогда целовались, Что все фарсы комедии той Мне возвышенной драмой казались. И в веселый прощания час Мне почудились дикие стоны: Будто обнял в последний я раз Холодеющий труп Дездемоны… Позабыт неискусный актер, Поцелуи давно отзвучали, Но я горько томлюся с тех пор В безысходной и жгучей печали. И горит, и волнуется кровь, На устах пламенеют лобзанья… Не комедия ль эта любовь, Не комедия ль эти страданья? 20 апреля 1859 Утешение весны Не плачь, мой певец одинокой, Покуда кипит в тебе кровь. Я знаю: коварно, жестоко Тебя обманула любовь. Я знаю: любовь незабвенна… Но слушай: тебе я верна, Моя красота неизменна, Мне вечная юность дана! Покроют ли небо туманы, Приблизится ль осени час, В далекие, теплые страны Надолго я скроюсь от вас. Как часто в томленьях недуга Ты будешь меня призывать, Ты ждать меня будешь, как друга, Как нежно любимую мать! Приду я… На душу больную Навею чудесные сны И язвы легко уврачую Твоей безрассудной весны! Когда же по мелочи, скупо Растратишь ты жизнь и – старик — Начнешь равнодушно и тупо Мой ласковый слушать язык, — Тихонько, родными руками, Я вежды твои опущу, Твой гроб увенчаю цветами, Твой темный приют посещу, А там – под покровом могилы — Умолкнут и стоны любви, И смех, и кипевшие силы, И скучные песни твои! Санкт-Петербург 5 мая 1859 * * * Давно уж нет любви меж нами, Я сердце жадно берегу, Но равнодушными глазами Ее я видеть не могу. И лишь заслышу звук знакомый Ее замедленных речей, Мне снятся старые хоромы И зелень темная ветвей. Мне снится ночь… Пустое поле… У ног колышется трава; Свободней дышит грудь на воле, Свободней сыплются слова… А то иным душа согрета, И мне, Бог знает почему, Всё снится старый сон поэта И тени, милые ему, — Мне снится песня Дездемоны, Ромео пролитая кровь, Их вечно памятные стоны, Их вечно юная любовь… Я весь горю святой враждою К глупцу, злодею, палачу, Я мир спасти хочу собою, Я жертв и подвигов хочу! Мне снится всё, что сниться может, Что жизнь и красит, и живит, Что ум святым огнем тревожит, Что сердце страстью шевелит. 1863(?) Романс
Помню, в вечер невозвратный Посреди толпы чужой Чей-то образ благодатный Тихо веял предо мной. Помню, в час нежданной встречи И смятение, и страх, Недосказанные речи Замирали на устах… Помню, помню, в ночь глухую Я не спал… Часы неслись, И на грудь мою больную Слезы жгучие лились… А сквозь слезы – с речью внятной И с улыбкой молодой Чей-то образ благодатный Тихо веял предо мной. 1863(?) Минуты счастья Не там отрадно счастье веет, Где шум и царство суеты, — Там сердце скоро холодеет И блекнут яркие мечты. Но вечер тихий, образ нежный И речи долгие в тиши О всем, что будит ум мятежный И струны спящие души, — О, вот они, минуты счастья, Когда, как зорька в небесах, Блеснет внезапно луч участья В чужих внимательных очах, Когда любви горячей слово Растет на сердце как напев, И с языка слететь готово, И замирает, не слетев… 1865 Дорожная дума Позднею ночью, равниною снежной Еду я. Тихо. Всё в поле молчит… Глухо звучат по дороге безбрежной Скрип от полозьев и топот копыт. Всё, что, прощаясь, ты мне говорила, Снова твержу я в невольной тоске. Долог мой путь, и дорога уныла… Что-то в уютном твоем уголке? Слышен ли смех? Догорают ли свечи? Так же ль блистает твой взор, как вчера? Те же ли смелые, юные речи Будут немолчно звучать до утра? Кто там с тобой? Ты глядишь ли бесстрастно Или трепещешь, волнуясь, любя? Только б тебе полюбить не напрасно, Только б другие любили тебя! Только бы кончился день без печали, Только бы вечер прошел веселей, Только бы сны золотые летали Над головою усталой твоей! Только бы счастье со светлыми днями Так же гналось по пятам за тобой, Как наши тени бегут за санями Снежной равниной порою ночной! 1865 или 1866 |
