Камаринская Из домов умалишенных, из больниц Выходили души опочивших лиц; Были веселы, покончивши страдать, Шли, как будто бы готовились плясать. «Ручку в ручку дай, а плечико к плечу… Не вернуться ли нам жить?» – «Ой, не хочу! Из покойничков в живые нам не лезть, — Знаем, видим – лучше смерть, как ни на есть!» Ах! Одно же сердце у людей, одно! Истомилося, измаялось оно; Столько горя, нужды, столько лжи кругом, Что гуляет зло по свету ходенем. Дай копеечку, кто может, беднякам, Дай копеечку и нищим духом нам! Торопитесь! Будет поздно торопить. Сами станете копеечки просить… Из домов умалишенных, из больниц, Выходили души опочивших лиц; Были веселы, покончивши страдать, Шли, как будто бы готовились плясать… Утро
Вот роса невидимо упала, И восток готовится пылать; Зелень вся как будто бы привстала Поглядеть, как будет ночь бежать. В этот час повсюду пробужденье… Облака, как странники в плащах, На восток сошлись на поклоненье И горят в пурпуровых лучах. Солнце выйдет, странников увидит, Станет их и греть и золотить; Всех согреет, малых не обидит И пошлет дождем наш мир кропить! Дождь пойдет без толку, без разбора, Застучит по камням, по водам, Кое-что падет на долю бора, Мало что достанется полям! Новгородское предание Да, были казни над народом… Уж шесть недель горят концы! Назад в Москву свою походом Собрались царские стрельцы. Смешить народ оцепенелый Иван епископа послал, Чтоб, на кобылке сидя белой, Он в бубны бил и забавлял. И новгородцы, не переча, Глядели бледною толпой, Как медный колокол с их веча По воле царской снят долой! Сияет копий лес колючий, Повозку царскую везут; За нею колокол певучий На жердях гнущихся несут. Холмы и топи! Глушь лесная! И ту размыло… Как тут быть? И царь, добравшись до Валдая, Приказ дал: колокол разбить. Разбили колокол, разбили!.. Сгребли валдайцы медный сор. И колокольчики отлили, И отливают до сих пор… И, быль старинную вещая, В тиши степей, в глуши лесной, Тот колокольчик, изнывая, Гудит и бьется под дугой!.. * * * Мне грезились сны золотые! Проснулся – и жизнь увидал… И мрачным мне мир показался, Как будто он траурным стал. Мне виделся сон нехороший! Проснулся… на мир поглядел! Задумчив и в траур окутан, Мир больше, чем прежде, темнел. И думалось мне: отчего бы — В нас, в людях, рассудок силен — На сны не взглянуть, как на правду, На жизнь не взглянуть, как на сон! * * * По крутым по бокам вороного Месяц блещет, вовсю озарил! Конь! Поведай мне доброе слово! В сказках конь с седоком говорил! Ох, и лес-то велик и спокоен! Ох, и печь-то глубоко синя! Да и я безмятежно настроен… Конь, голубчик! Побалуй меня! Ты скажи, что за девицей едем; Что она, прикрываясь фатой, Ждет… глаза проглядит… Нет! Мы бредим, И никто-то не ждет нас с тобой! Конь не молвит мне доброго слова! Это сказка, чтоб конь говорил! Но зачем же бока вороного Месяц блеском таким озарил? * * * Полдневный час. Жара гнетет дыханье; Глядишь прищурясь, – блеск глаза слезит, И над землею воздух в колебанье, Мигает быстро, будто бы кипит. И тени нет. Повсюду искры, блестки; Трава слегла, до корня прожжена. В ушах шумит, как будто слышны всплески, Как будто где-то подле бьет волна… Ужасный час! Везде оцепененье; Жмет лист к ветвям нагретая верба, Укрылся зверь, затем что жжет движенье, По щелям спят, приткнувшись, ястреба. А в поле труд… Обычной чередою Идет косьба: хлеба не будут ждать! Но это время названо страдою,— Другого слова нет его назвать… Кто испытал огонь такого неба, Тот без труда раз навсегда поймет, Зачем игру и шутку с крошкой хлеба За тяжкий грех считает наш народ! * * * В душе шел светлый пир. В одеждах золотых Виднелись на пиру: желанья, грезы, ласки; Струился разговор, слагался звучный стих, И пенился бокал, и сочинялись сказки. Когда спускалась ночь, на пир являлся сон, Туманились огни, виденья налетали, И сладкий шепот шел, и несся тихий звон Из очень светлых стран и из далекой дали… Теперь совсем не то. Под складками одежд, Не двигая ничуть своих погасших ликов, Виднеются в душе лишь остовы надежд! Нет песен, смеха нет, и нет заздравных кликов. А дремлющий чертог по всем частям сквозит, И только кое-где, под тяжким слоем пыли, Светильник тлеющий дымится и коптит, Прося, чтоб и его скорее погасили… |
