О, как в тебе лазури чистой много И черных, черных туч! Как ясно над тобой сияет отблеск Бога, Как злой огонь в тебе томителен и жгуч. И как в твоей душе с невидимой враждою Две силы вечные таинственно сошлись, И тени двух миров, нестройною толпою Теснясь к тебе, причудливо сплелись. Но верится: пройдет сверкающий громами Средь этой мглы божественный глагол, И туча черная могучими струями Прорвется вся в опустошенный дол. И светлою росой она его омоет, Огонь стихий враждебных утолит, И весь свой блеск небесный свод откроет И всю красу земли подвижно озарит. 1881 * * * Под чуждой властью знойной вьюги Виденья прежние забыв, Я вновь таинственной подруги Услышал гаснущий призыв. И – с криком ужаса и боли Железом схваченный орел — Затрепетал мой дух в неволе, И сеть порвал, и ввысь ушел. И на заоблачной вершине, Пред морем пламенных чудес, Во всесияющей святыне Он загорелся и исчез. 1882 * * * Бескрылый дух, землею полоненный, Себя забывший и забытый бог… Один лишь сон – и снова, окрыленный, Ты мчишься ввысь от суетных тревог. Неясный луч знакомого блистанья, Чуть слышный отзвук песни неземной — И прежний мир в немеркнущем сиянье Встает опять пред чуткою душой. Один лишь сон – и в тяжком пробужденье Ты будешь ждать с томительной тоской Вновь отблеска нездешнего виденья, Вновь отзвука гармонии святой. 1883 * * * В тумане утреннем неверными шагами Я шел к таинственным и чудным берегам. Боролася заря с последними звездами, Еще летали сны – и, схваченная снами, Душа молилася неведомым богам. В холодный белый день дорогой одинокой, Как прежде, я иду в неведомой стране. Рассеялся туман, и ясно видит око, Как труден горный путь и как еще далёко, Далёко всё, что грезилося мне. И до полуночи неробкими шагами Всё буду я идти к желанным берегам, Туда, где на горе, под новыми звездами, Весь пламенеющий победными огнями, Меня дождется мой заветный храм. <1884> * * * От пламени страстей, нечистых и жестоких, От злобных помыслов и лживой суеты Не исцелит нас жар порывов одиноких, Не унесет побег тоскующей мечты. Не средь житейской мертвенной пустыни, Не на распутье праздных дум и слов Найти нам путь к утраченной святыне, Напасть на след потерянных богов. Не нужно их! В безмерной благостыне Наш Бог земли своей не покидал И всем единый путь от низменной гордыни К смиренной высоте открыл и указал. И не колеблются Сионские твердыни, Саронских пышных роз не меркнет красота, И над живой водой, в таинственной долине, Святая лилия нетленна и чиста. 23 декабря 1884 * * * Земля-владычица! К тебе чело склонил я, И сквозь покров благоуханный твой Родного сердца пламень ощутил я, Услышал трепет жизни мировой. В полуденных лучах такою негой жгучей Сходила благодать сияющих небес, И блеску тихому несли привет певучий И вольная река, и многошумный лес. И в явном таинстве вновь вижу сочетанье Земной души со светом неземным, И от огня любви житейское страданье Уносится, как мимолетный дым. Май 1886 * * * Какой тяжелый сон! В толпе немых видений, Теснящихся и реющих кругом, Напрасно я ищу той благодатной тени, Что тронула меня своим крылом. Но только уступлю напору злых сомнений, Глухой тоской и ужасом объят, — Вновь чую над собой крыло незримой тени, Ее слова по-прежнему звучат. Какой тяжелый сон! Толпа немых видений Растет, растет и заграждает путь, И еле слышится далекий голос тени: «Не верь мгновенному, люби и не забудь!» 1885, июнь 1886 В Альпах
Мыслей без речи и чувств без названия Радостно-мощный прибой. Зыбкую насыпь надежд и желания Смыло волной голубой. Синие горы кругом надвигаются, Синее море вдали. Крылья души над землей поднимаются, Но не покинут земли. В берег надежды и в берег желания Плещет жемчужной волной Мыслей без речи и чувств без названия Радостно-мощный прибой. Август 1886 Осеннею дорогой
Меркнет день. Над усталой, поблекшей землей Неподвижные тучи висят. Под прощальным убором листвы золотой И березы, и липы сквозят. Душу обняли нежно-тоскливые сны, Замерла бесконечная даль, И роскошно-блестящей и шумной весны Примиренному сердцу не жаль. И как будто земля, отходя на покой, Погрузилась в молитву без слов, И спускается с неба невидимый рой Бледнокрылых, безмолвных духов. Осень 1886 |
