Рекрутчина У рекрутского присутствия собралось народу множество; Тут и молодость ученая, тут и темное убожество. Темнота, повесив голову, смотрит в землю мрачной тучею, И поет ей ветер песенку – вьюгой зимнею, трескучею: «Я спою вам, православные, веселее, чем гармоника! Вы служите верой-правдою, супостатов бейте с оника. Вы служите верой-правдою, и чрез десять лет, не менее, Отпроситесь у начальников заглянуть в свое селение. Ваши жены, бабы грешные, приготовят по подарочку. По ребенку годовалому, а не то и сразу парочку». 1 апреля 1867 К моему стиху Мой бедный неуклюжий стих Плохими рифмами наряжен, Ты, как овечка, слаб и тих, Но, слава Богу, не продажен. «Слова! Слова! Одни слова!» — О нет, зачем же мне не верить? Пусть ошибется голова, Но сердцу стыдно лицемерить. 5 ноября 1870 Похороны Хоронили его в полуночном часу, Зарывали его под березой в лесу, Бросив в землю его без молитв, без попа, Разошлась по домам равнодушно толпа. И о нем плакал только нахмуренный лес; На могилу смотрели лишь звезды с небес; Мертвеца воспевал лишь один соловей, Притаившись в кустах под навесом ветвей. Тот, кто пулей свинцовой себя погубил, Этот лес, это небо и звезды любил; Он лесного певца на свободу пустил, Потому что и сам о свободе грустил. <1876> К России К коленам твоим припадая, Страдаю я вместе с тобой И жду той минуты, когда я Увижу тебя не рабой. И в рабстве ты чудно могуча, Не видя свободы лучей; Грозна ты, как темная туча, Для диких твоих палачей. Они всю тебя истерзали, Пронзили железом, свинцом, И руки и ноги связали, Покрыли терновым венцом… Надейся! Исчезнут тираны, Исчезнут коварство и ложь. Надейся! Ты вылечишь раны, Венец свой терновый сорвешь. Терпи же, моя дорогая, Покуда есть силы, терпи! Сверкай, огонечком мигая В широкой унылой степи! Потом огонек разгорится На поле угрюмом, нагом, — И мрачная степь озарится Далеко, далеко кругом! 1877 М. Н. Каткову Живется тяжко на Руси, И плачем мы, склонясь над урной… В наш век тревожный, в век наш бурный Нас от урядников спаси Хоть ты, жандарм литературный! 6 апреля 1878 Нянины сказки Вспомнил я нянины старые сказки, Мальчик пугливый, пугливее лани. Ждал я хорошей, спокойной развязки Чудных рассказов заботливой няни. Я был доволен, когда от чудовищ Храбрый Иван-королевич спасался; С ним я, искатель несметных сокровищ, В царство Кащея под землю спускался. Если встречался нам Змей шестиглавый, Меч-кладенец вынимал я, и в битву — Смело бросался, и бился со славой, После победы читая молитву. Бабы-яги волшебство и коварство Мы побеждали с улыбкою гневной, Мчались стрелой в тридесятое царство, Вслед за невестой, за Марьей-царевной. Годы прошли… Голова поседела… Жду я от жизни печальной развязки. Няня, которая так мне радела, Спит на кладбище, не кончивши сказки. Грустно могилу ее обнимаю, Землю сырую целую, рыдая. Сказки твои я теперь понимаю, Добрая няня, старуха седая! Я – не Иван-королевич, но много В жизни встречалось мне страшных чудовищ; Жил и живу безотрадно, убого, Нет для меня в этом мире сокровищ. Тянутся грустно и дни и недели; Жизнь представляется вечным мытарством. Жадные люди давно овладели Славной добычей – Кащеевым царством. Змей, как и прежде, летает по миру В образе хитрого грешника Креза. Молятся люди ему, как кумиру, Золота просят, чуждаясь железа. Баба-яга (безысходное юре) В ступе развозит и холод и голод; В ступе ее я, предчувствую, вскоре Буду раздавлен, разбит и размолот. Солнце, как факел, дымит, не блистая; В сумрак вечерний народы одеты… Марья-царевна, свобода святая, Зорюшка наша! Да где же ты? Где ты? 13 сентября 1878 Спокойствие Смотри на родник: как вода в нем свежа! Сначала журчит он, чуть видимый оком, Ударится в гору и, пенясь, дрожа, С горы упадает бурливым потоком. Кружится, волнуясь, и мчится вперед, И, старые камни поднявши, грохочет; В нем жизнь ни на миг не заснет, не замрет, О мертвом покое он думать не хочет. Теперь посмотри: от стоячей воды Дыханием веет убийцы-злодея; Зеленая плесень покрыла пруды; Там гады клубятся, трясиной владея. О мысль человека, беги и спеши Вперед и вперед, как поток без преграды! Покой – это гибель и смерть для души; Покою, забвенью – лишь мертвые рады. Но если, о мысль, утомившись в труде, Вперед не пойдешь ты дорогой прямою, Ты будешь подобна болотной воде, И гады покроют вселенную тьмою. 2 июня 1879 |
