* * * Он шел безропотно тернистою дорогой, Он встретил радостно и гибель и позор; Уста, вещавшие ученье правды строгой, Не изрекли толпе глумящейся укор. Он шел безропотно и, на кресте распятый, Народам завещал и братство и любовь: За этот грешный мир, порока тьмой объятый, За ближнего лилась его святая кровь. О дети слабые скептического века! Иль вам не говорит могучий образ тот О назначении великом человека И волю спящую на подвиг не зовет? О нет! не верю я. Не вовсе заглушили В нас голос истины корысть и суета: Еще настанет день… Вдохнет и жизнь и силу В наш обветшалый мир учение Христа! <1858> Мой садик
Как мой садик свеж и зелен! Распустилась в нем сирень; От черемухи душистой И от лип кудрявых – тень… Правда, нет в нем бледных лилий, Горделивых георгин, И лишь пестрые головки Возвышает мак один. Да подсолнечник у входа, Словно верный часовой, Сторожит себе дорожку, Всю поросшую травой… Но люблю я садик скромный: Он душе моей милей Городских садов унылых С сетью правильных аллей. И весь день, в траве высокой Лежа, слушать бы я рад, Как заботливые пчелы Вкруг черемухи жужжат. А когда на садик сыплет Блеск лучей своих луна, Я сажусь в раздумье тихом У открытого окна. Посребренных и дрожащих Листьев я внимаю шум, И, одна другой сменяясь, Грезы мне волнуют ум. И несут на крыльях легких В мир иной меня оне… Как сияет ярко солнце В той неведомой стране! Нет вражды под этим солнцем, Нашей лжи вседневной нет; Человека озаряет Там любви и правды свет! Всё, что истины пророки Обещают нам вдали, Люди в братстве неразрывном Навсегда там обрели… О, как сладки эти грезы! Разрастайся ж, расцветай Ты, мой садик! и почаще На меня их навевай. <1858> * * * Скучная картина! Тучи без конца, Дождик так и льется, Лужи у крыльца… Чахлая рябина Мокнет под окном; Смотрит деревушка Сереньким пятном. Что ты рано в гости, Осень, к нам пришла? Еще просит сердце Света и тепла! Все тебе не рады! Твой унылый вид Горе да невзгоды Бедному сулит. Слышит он заране Крик и плач ребят; Видит, как от стужи Ночь они не спят; Нет одежды теплой, Нету в печке дров… Ты на чей же, осень, Поспешила зов? Вон и худ и бледен Сгорбился больной… Как он рад был солнцу, Как был бодр весной! А теперь – наводит Желтых листьев шум На душу больную Рой зловещих дум! Рано, рано, осень, В гости к нам пришла… Многим не дождаться Света и тепла! <1860> Молчание <Из М. Гартмана> Ни слова, о друг мой, ни вздоха… Мы будем с тобой молчаливы… Ведь молча над камнем могильным Склоняются грустные ивы… И только, склонившись, читают, Как я, в твоем взоре усталом, Что были дни ясного счастья, Что этого счастья – не стало! <1861> * * * Нет! лучше гибель без возврата, Чем мир постыдный с тьмой и злом, Чем самому на гибель брата Смотреть с злорадным торжеством. Нет! лучше в темную могилу Унесть безвременно с собой И сердца пыл, и духа силу, И грез безумных, страстных рой, Чем, всё тупея и жирея, Влачить бессмысленно свой век, С смиреньем ложным фарисея Твердя: «Бессилен человек», Чем променять на сон отрадный И честный труд, и честный бой И незаметно в тине смрадной, В грязи увязнуть с головой! Июнь 1861 Поэту Пускай заманчив гладкий путь, Но ты своей высокой цели, Поэт, и в песнях и на деле Неколебимо верен будь. Иди, послушный до конца Призывам истины могучим; Иди по терниям колючим, Без ободренья и венца. И будь бестрепетным бойцом, Бойцом за право человека; Не дай заснуть в пороках века Твоей душе постыдным сном. И будет песнь твоя сильна, Как Божий меч, как гром небесный; И не умрет в сердцах она, Хотя бы смолк твой голос честный. Июль 1861 |
