Лит.: Петровський Г. I., Славетний шлях, Xapkiв, 1933; Загорський П. С., Стоян П. К., Нарис icторiї komiтетiв незаможних селян України, К., 1960.
Н. И. Супруненко.
«Комитеты общественной безопасности»
«Комите'ты обще'ственной безопа'сности», названия контрреволюционных организаций, созданных в России в октябре — ноябре 1917 антисоветскими партиями (правыми эсерами, меньшевиками, кадетами, буржуазными националистами) для борьбы против социалистической революции (в большинстве случаев подобные организации называли «Комитетами спасения родины и революции»). В Петрограде «Комитет общественной безопасности» организовался 24 октября (6 ноября) под председательством городского головы Г. И. Шрейдера. С провозглашением Советской власти 25 октября (7 ноября) комитет прекратил своё существование; дальнейшую борьбу с Советской властью возглавил параллельно действовавший с ним «Комитет спасения родины и революции» . В Москве «Комитет общественной безопасности» был создан при городской думе 25 октября (7 ноября) во главе с городским головой правым эсером В. В. Рудневым; комитет возглавлял вооруженную борьбу против большевистского Военно-революционного Комитета, потерпел поражение и 2(15) ноября был распущен. В Тбилиси «Временный комитет общественной безопасности Закавказья» был создан контрреволюционной коалицией грузинских меньшевиков, армянских дашнаков и азербайджанских мусаватистов. С переходом власти к меньшевистскому Закавказскому комиссариату «временный комитет» был упразднен.
Д. Л. Голинков.
Комиции
Коми'ции (лат. comitia, от сомео, соёо — схожусь, собираюсь), в Древнем Риме народное собрание. Было три вида К. К. куриатные — собрания патрициев по куриям , восходящие к родовому строю. В царскую эпоху (8—6 вв. до н. э.) решали вопросы войны и мира и избрания царей. Созывались царями и интеррексами (верховными правителями в периоды междуцарствий). В эпоху республики, с появлением других видов К., потеряли политическое значение, сохранив формальное право вручения империя (т. е. верховной власти) магистратам, а также право решения вопросов, связанных с отношениями между членами родов и фамилий, и дел религиозного характера. К. центуриатные — собрания по центуриям , объединявшим и патрициев, и плебеев по принципу имущественного ценза. Согласно исторической традиции, были основаны в середине 6 в. до н. э. Сервием Туллием ; современная наука относит их возникновение к периоду ранней республики. Первоначально из 193 центурий 98 приходилось на долю 1-го разряда, что обеспечивало перевес богатых граждан. В 3—2 вв. до н. э. произошла демократизация центуриатных К.: за счёт выставления одинакового числа центурий от каждого имущественного разряда внутри каждой из 35 территорий триб (в период между 1-й и 2-й Пуническими войнами), затем за счёт снижения ценза последнего разряда населения (во время 2-й Пунической войны и около 129 до н. э.), что увеличивало влияние малоимущих граждан в К. Центуриатные К. ведали вопросами войны и мира, избирали высших магистратов, исполняли судебные функции. Созывались высшими магистратами на Марсовом поле. К. трибутные — собрания всех граждан по территориальным округам — трибам . Выросли из сходок плебса, где избирались трибуны народные и плебейские эдилы . В результате борьбы плебеев с патрициями с 287 до н. э. по закону Гортензия получили законодательную, а потом и судебную власть и право избирать всех некурульных магистратов, превратившись в важнейший вид народных собраний. Созывались консулами, диктаторами и народными трибунами на Форуме или на Марсовом поле.
В 1 в. до н. э., с распространением римского гражданства на свободное население всей Италии и с обострением классовых противоречий, комициальная система переживает кризис. При Сулле ограничиваются, а при Августе отмирают судебные функции К., выборные же — становятся формальностью. К концу 1 в. н. э. отмирают и законодательные функции К.
И. Л. Маяк.
Комическое
Коми'ческое (от греч. koikós — весёлый, смешной, от komos — веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции), смешное. Начиная с Аристотеля, существует огромная литература о К., его сущности и источнике; исключительная трудность его исчерпывающего объяснения обусловлена, во-первых, универсальностью К. (всё на свете можно рассматривать «серьёзно» и «комически»), а во-вторых, его необычайной динамичностью, его «природой Протея» (Жан Поль Рихтер), игровой способностью скрываться под любой личиной. К. часто противопоставляли трагическому (Аристотель, Ф. Шиллер, Ф. В. Шеллинг), возвышенному (Жан Поль Рихтер), совершенному (М. Мендельсон ), серьёзному (Ф. Шлегель , И. Фолькельт ), трогательному (Новалис ), но достаточно известны трагикомический и высокий (т. е. возвышенный), серьёзный и трогательный (особенно в юморе ) виды смешного. Сущность К. усматривали в «безобразном» (Платон), в «самоуничтожении безобразного» (немецкий эстетик-гегельянец К. Розенкранц), в разрешении чего-то важного в «ничто» (И. Кант), но чаще всего определяли формально, видя ее в несообразности, несоответствии (между действием и результатом, целью и средствами, понятием и объектом, и т.д.), а также в неожиданности (Ч. Дарвин); однако существует и К. «соответствия», и нередко впечатляет как раз К. «оправдавшегося ожидания» (суждения признанного комика, «шута», в его устах сугубо смешны). Мало удовлетворяя в роли универсальных формул, разные эстетические концепции К., однако, довольно метко определяли существо той или иной разновидности К., а через нее и некую грань К. в целом, т.к. «протеистичность» К. и сказывается в непринужденном переходе его форм друг в друга.
Общую природу К. легче уловить, обратившись сперва в духе этимологии слова к известному у всех народов с незапамятных времён игровому, празднично весёлому (нередко с участием ряженых), коллективно самодеятельному народному смеху, например в карнавальных играх. Это смех от радостной беспечности избытка сил и свободы духа — в противовес гнетущим заботам и нужде предыдущих и предстоящих будней, повседневной серьёзности и вместе с тем смех возрождающий (в средние века его называли risus paschalis, «пасхальный смех» — после длительных лишений и запретов великого поста). К этому «воскрешающему» смеху («рекреационному», восстанавливающему силы) — как в школе во время перемены (рекреации) между двумя уроками, — когда в свои права вступает игровая фантазия, применимо из общих определений К.: «фантазирование... рассудка которому предоставлена полная свобода» (Jean Paul's Sämmtliche Werke Bd 49 В. 1827 Tl 1, S. 161). На карнавальной площади, как и в частном доме за пиршественным столом, всегда и везде где миром правит игровой смех «комоса», воцаряется двузначная атмосфера действительности, преломленной сквозь призму изобретательной фантазии: богатый на выдумки «играющий человек» как бы подвизается в роли изобретательного «творческого человека». Все элементы смешного образа при этом взяты из жизни, у реального предмета (лица), но их соотношения, расположение, масштабы и акценты («композиция» предмета) преображены творческой фантазией; один из источников наслаждения от К. — это наше «узнаванием предмета под преображенной до неузнаваемого, например, в шарже, карикатуре, маской; сотворчество зрителей и слушателей. По содержанию смех универсальный и амбивалентный (двузначный — фамильярное сочетание в тоне смеха восхваления и поношения, хулы и хвалы) — это и смех синкретический как по месту действия — без «рампы», отделяющей в театре мир К. от реального мира зрителей, так и по исполнению — часто слияние в весельчаке автора, актёра и зрителя, например средневековый шут, древнерусский скоморох, комик в быту, который, импровизируя, потешается и над собой, и над слушателями, над своей натурой как над их натурой, откровенно (в состоянии «свободы духа») представленной. В празднично игровом, глубоко объективном по своей природе смехе как бы сама жизнь празднует и играет, а участники игры — лишь более или менее сознательные органы её. Высшие образцы этого (извечного, а по истокам —фольклорного) «собственно комического» в искусстве — это насквозь игровой образ Фальстафа у Шекспира, а также роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле.
