— Вы соперники? — уточняю хладнокровно. И распоряжаюсь: — Раскатай.

Таким тоном, словно Горыныч по определению все мои желания исполнять обязан. Ничего удивительного, что у него чешуя дыбом встает.

— Это че, блин, приказ?

— Эксперимент, — хитрю я. — Ты тянешь? Maybe yes… Maybe no?

— Еще как yes! — отбивает в запале.

Ортодоксальный дебеллятор (победитель), чтоб его…

В жар от него швыряет с таким размахом, что кажется, из ноздрей если не огонь, то дым уж точно повалит.

Беру паузу.

Пока Нечаев смолит зарядами драконита мне в лицо, курсирую взглядом к нашим рукам. И вдруг отмечаю, что на его запястье нет того странного кожаного браслета, который он носит все эти годы, не снимая. Браслета, к которому он часто прикасается сам, но не позволяет касаться другим.

В моем мозгу моментально возникает зуд — навязчивый и жгучий, как укус самого термоядерного таракана.

Я должна добыть этот браслет и спрятать… Чтобы Нечаев в тревоге рвал на башке волосы.

Возвращаясь к его глазам, улыбаюсь шире.

Егорыныч прищуривается, но ничего не говорит. Не успевает. Звучит сирена, и он, оторвав ладонь от стекла, уезжает на построение.

Я не двигаюсь. Склонив голову набок, дожидаюсь, пока он возглавит шеренгу стартового звена «Драконов».

— Номер тридцать девять — вратарь… Никита-а-а Яббаров! Номер двадцать два — левый защитник… Глеб Пимче-е-енко! Номер девяносто шесть — правый защитник… Вадим Рацке-е-евич! Номер восемнадцать — левый нападающий… Матвей Пахомо-о-ов! Номер семьдесят четыре — правый нападающий… Мара-а-ат Наби-и-иев! И-и-и… капитан команды — центральный нападающий — Его-о-ор Не-е-ечаев — тринадцатый номер!

Этот гребаный капитан поворачивает голову, и мы снова срезаемся. Взглядами. Не на жизнь, а на смерть. Так мне хочется сию секунду достать его и причинить боль… В бессильном гневе изображаю характерное движение — ладонью поперек шеи. Он повторяет то же, только крюком клюшки.

НЕ.НА.ВИ.ЖУ.

Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р!!!

От хищного прыжка на чешуйчатого меня останавливает то самое стекло. Ну и необходимость держать лицо. Второе — самую малость.

Как же трудно быть мной! Одуряюще!

Королевское достоинство — каторга свободного духа.

«Драконы» горланят какую-то дичь и лупят клюшками по льду. А я стою, значит, за периметром и скучаю.

«Все правильно, моя великолепная. Ни один император к гладиаторам не выходил. Последние всего-навсего разгоняли его скуку», — провожу внутренний инструктаж.

И зачем-то… Вот зачем?!.. В вышколенном мозгу всплывает тот проклятый «Кинопарад легенд»… Эта шестерка гоблинов… Как они бесят меня! От злости аж подкидывает. Оторванное от реальности сердце улетает в поднебесную. Кислород и его производные с резким шумом покидают тело. А по коже — от груди до корней волос — мчится табун поджаренных чертей.

Нет, как я все-таки его ненавижу!!!

«Филатова! Было мощно! Повторим?» — такую надпись это животное оставило под окнами нашей квартиры перед самым новым годом.

Кипя от негодования, я, конечно, пыталась доказать отцу, что это просто больная шутка, что ни с кем нигде не была, что вообще ни при чем… Но он же упертый, как никто… Не поверил! Еще и заставил на глазах у всех соседей драить чертовы буквы термоядерным растворителем. Потом месяц меня из дома не выпускал. Все каникулы в четырех стенах.

А этот ублюдок еще глумился, закидывая ехидными вопросами и заваливая фотками с воли!

Егор Нечаев: Не скосили?

Егор Нечаев: Выходишь?

Егор Нечаев: В клане псевдоинтеллигентов когда-нибудь слышали про амнистию?

Я не отвечала. Он не сдавался. Каждый день строчил.

Егор Нечаев: Тебя до старости закрыли?

Егор Нечаев: Кормят хоть? Или на воде?

Егор Нечаев: Похудела, наверное… Наконец-то!

После этого сообщения проплакала два часа! От ужина отказалась! Поставила крест на будущем!

А он потом, как ни в чем не бывало:

Егор Нечаев: Шавуху хочешь?

Долбаный слепошара! Почему?! Ну, почему он не видел, что я красива??? Это просто невозможно понять! При виде меня все подвисали! А этот… Этот просто идиот!

Егор Нечаев: Жива еще, моя старушка?

И это при учете, что я на месяц его старше!

Егор Нечаев: Пришли что-нибудь, чтобы я знал, что ты есть.

Я хотела отправить средний палец. Но морозить его, оставляя все сообщения без ответов, мне нравилось больше.

Егор Нечаев: Усы отпустила? Или еще не теряешь надежды выйти?

Я с лупой все изучила. Ничего! Ни одной черной волосинки не было!

Егор Нечаев: Тебя прям убили, что ли???

Егор Нечаев: Если что, без тебя тут никто не умер. Всем весело.

И фоток с тусовки накидал.

МРА.ЗИ.НА.

Егор Нечаев: Корона не ржавеет в заточении?

Егор Нечаев: Спусти косу в окно, я поднимусь.

Сердце заколотилось, стоило лишь допустить реальность такого развития событий.

О, я бы точно толкнула его вниз! Жаль, что у нас всего-то второй этаж!

Егор Нечаев: Эй, мурчалка, ударь когтем по экрану.

Дудки! Но внутри зарокотало.

Егор Нечаев: Дикари, чтоб вас…

Вы понимаете, насколько за этот месяц возросла моя ненависть к Нечаеву?

Подонок не только разрушил мои намерения относительно Свята. Он перманентно уничтожал в пыль все аспекты моей жизни!

Ничего удивительного, что при первой встрече с ним, когда он с довольной рожей завалил в ставший однажды общим музыкальный класс, я от бешенства чуть не сломала смычок.

Судья свистит и бросает в центр льда шайбу. Эскадрилья «Драконов» тотчас обращается в толпу зверья. Лезвия визжат, клюшки стукаются, шайба шуршит — и все это на какой-то нечеловеческой, буквально молниеносной скорости.

Нечаев подхватывает чертову лепешку, стремительно врывается в зону, обходит защитника и, блин, забрасывает первый гол.

— Ух-х, капитан «Драконов»! Тринадцатый номер, Егор Нечаев! Эффектно оформляет первую банку матча! — орет диктор, и трибуны взрываются.

А этот гад смотрит на меня с жаром доказанного превосходства, подносит руку к шлему и, самодовольно усмехаясь, смахивает честь.

За моей грудиной аж током щелкает.

Чертов, чертов Левиафан!

Егор Нечаев живет в самой темной части моего мозга. Там, где зреют исключительно ужасные фантазии. Фантазии, которые не то что спать мне не дают. Они не дают мне свободно дышать.

Прорабатывая план своего появления на матче, я раздобыла два одинаково авторитетных для Ледовой арены бейджика: PRESSA и MEDICAL. К последнему прилагался белый халат. С помощью этого нехитрого «маскарада» я собиралась попасть в раздевалку «Драконов» и искромсать одежду Егорыныча. Но стоило мне заметить отсутствие браслета у него на руке, схема диверсии претерпела кардинальные изменения.

Нетерпение… О, зелье вероломства!

Поджигая мне вены, злосчастное становится моей сутью.

Но я сижу на месте. Выжидаю.

На льду разворачивается узаконенная бойня. «Драконы» с «Северными птицами» — как подчеркивает комментатор — рубятся так, будто в их ДНК вшита единая команда: разбейся в прах, но выиграй.

Клюшки гремят. Лед срезается — крошка вздымается в воздух, как дым. Шайба летает — не всегда успеваешь глазами ловить.

Нечаев — разъяренное черное чудище — лавирует, толкается, доминирует. Знает, что я смотрю на него. Красуется, гад. И при каждом удобном случае вонзает в меня свой взгляд — победоносный, господствующий, хищный… Добивающий!

Меня, чтоб его, бесит эта его непоколебимая уверенность, это запредельно раздутое превосходство и тот инфернальный кураж, с которым он держит позицию лидера. Доводит до исступления! Бог мой, меня аж потряхивает. В нервных окончаниях копится напряжение. Копится и с треском шмаляет разрядами.