— Знаю я, твои свистну, хомячки неадекватные набегут, помолчи. Гордый, я дал тебе доступ к интерфейсу холла, глянь-ка внимательно, ничего не видишь?

Тот на какое-то время подвис, Ахмет, который получил тот же доступ, уже догадался, я понял это по еле заметной ухмылке.

— Тут никого нет, только мы и в нижних мастерских нейтральные… Погоди, это же рабы⁉ — глаза Гордого загорелись, и непонятно чего там было больше, праведного гнева или нетерпения броситься туда прямо сейчас. Он шагнул вперёд. — Пошли. Я понял, что от меня требуется.

— Оу-оу! А мы с пузаном тоже хотим, я даже речь могу клёвую толкнуть. Мы не рабы, рабы не мы… Чего? — Хронос уставился на Ахмета. — Так, дед мой говорил, а типа ещё, — он на секунду задумался. — Каждая кухарка сможет управлять государством, тупо…

— Достаточно, — перебил зам. — Пошли, нас моржи ждут, — и вернулся в свой новый холл.

Подрывник что-то ещё бухтел, когда мы с Гордым вышли в общий коридор. Это всё-таки чужой холл, нет ни одной портальной точки, если не считать те, что я раскидал по заводи. Так что на подземный ярус пришлось спускаться пешочком. Архитектура в новой собственности не блистала оригинальностью.

Здесь от хозяина зависит, а Железный любил серые тона, много металла, мало света. Складывалось впечатление, что я попал в тюрьму для богатых, так я себе это представлял, наверное, потому, что решёток на дверях и в коридорах не было. А по дизайну, как есть барак, только многоярусный, не удивлюсь, если в апартаментах Железного стоят двухъярусные нары с потёртыми, пронумерованными синей краской матрасами. Ну да не мне здесь обитать. Гордый ещё не знает, кому перестраивать этот холл. Обрадуется или нет, меня это особо не волнует, получит приказ и будет выполнять.

— Мрачно тут, — подтвердил мои мысли Гордый. — Я в их холлах ни разу не был, а такое чувство, что всё знакомо, — он провёл рукой по стене. — В моём бараке, при мастерской, точно такие же расцветки были.

— У Железного свой бренд, — сказал я, открывая дверь на следующий этаж.

Гордый ничего не ответил, сплюнул только зло и зачем-то чиркнул ножом по стене.

Спустя ещё восемь этажей и пару найденных контейнеров, мы, наконец, спустились до яруса мастерских. Стоило открыть дверь, как в нос ударил тяжёлый аромат немытых тел. Похоже, гигиеной тюремщики не озадачивались, пашут — и ладно, а кто не будет работать, накажем. И что-то мне подсказывало, здесь не только еды лишали.

Мои мысли прервали выкрики и удары по решёткам, здесь их как раз хватало, а в начале коридора у стен, валялись системные контейнеры.

Так вот где они прятались, обычные вертухаи, где их холл настиг, там и обнулились, — я по-быстрому собрал трофеи.

— Эй, кто-нибудь! Новые хозяева, нас сегодня ещё не кормили! — бам по решётке.

— Не ори Оззи, накажут…

— Достало меня это, буду орать!

Мы достигли первых камер тире мастерских, из-за решётки на нас уставился бледный тощий тип в синей робе, нечёсаная козлиная бородка, на голове вместо причёски полный бардак. Ник Муса, ну и сам похож на тюркоязычного.

— Вы кто? Новые хозяева? — спросил он с лёгким акцентом.

За решёткой появился ещё один персонаж, а затем целых два: худые, измождённые ни дать ни взять узники концлагеря.

— Дайте что-нибудь пожрать, а потом можете наказывать, мне уже ***! — заголосил блондин с ником Кент.

Заголосили и остальные, тут впрягся зычный голос Оззи, его-то я запомнил. Благодаря тому, что решётчатые двери находились в глубине проёмов, нас никто не видел, кроме обитателей двух ближайших камер.

— С кем вы там болтаете? Если с теми, кто слил сраных лошадиных уродов, я пожму руку каждому из них! Слышите? И буду служить верой и правдой, даже без зарплаты.

— Это Феникс и Гордый, — представил нас кто-то из камеры сзади.

— Феникс? Слыхал. Системные миры слухами полнятся, мать их, если это он, конечно…

— Гордый, это Мародёр! Помнишь меня? Артефактор из Орлят! — звонкий голос донёсся из конца коридора.

Мы, наконец, перестали пялиться на бедолаг. Гордый, не придумал ничего лучше, как побежать в другой конец коридора. А я забрался в интерфейс, нашёл нужную вкладку и открыл сразу все камеры. Вопящий от неожиданной свободы народ повалил в коридор, мигом его заполнив. Очень много людей, но бояться нам нечего, они гости, мы хозяева.

— Где он, где? — в мою сторону ломился обросший здоровяк.

Рабы расступались, кто не успевал, отлетал к стене, но всем было плевать, они, наконец, выбрались с опостылевших рабочих мест, совмещённых с домом.

— Феникс, братка! — Оззи наконец до меня добрался, схватил мою руку и принялся трясти двумя своими.

От него смердело, но я не обращал на это внимания, мне почему-то стало хорошо, почувствовал себя освободителем.

— Только не говори, что слил всех, неужели хотя бы одного не осталось? — бородач сто двадцатого уровня принялся озираться, словно искал противника.

— Хочешь сливать лошадей? — возгласы начали стихать, я уже мог не орать во всё горло. — Я предоставлю такую возможность!

— Я тут почти три года торчу, оружейник, мать его. Готов сливать забесплатно, вот здесь у меня эти козлы, мать их, — Оззи провёл рукой по горлу. — И всех вассалов, только пожрать бы сначала, мать е…

Его слова потонули в многоголосом хоре голосов, от этих криков можно было оглохнуть.

— Тихо! — гаркнул я, добавив чуточку ментальной силы. — Поднимаемся на основные ярусы, находим столовую. Должна же она тут быть, кто знает?

— Я знаю, — в наступившей тишине чужой голос прозвучал очень громко. — Я повар, Глюк, — из толпы протиснулся сухенький мужичок и протянул мне руку.

Зачётное имя для повара. С другой стороны, если назвался Глюком, да хоть кем, имя поменять нельзя, так что нужно изначально относиться к выбору серьёзно.

— Я у них раньше поваром работал, — поведал Глюк, пока мы поднимались наверх. — Нанялся по глупости, кто же знал, что выход на волю не предусмотрен.

— Как это кто? — вмешался Оззи. — Я знал, эти копытные простой конвейер устроили, всё, что к ним попадает, обратно не возвращается.

Его слова подтвердили несколько десятков голосов, оказалось, нас многие подслушивают. А я, глядя на этих бедолаг, испытывал гнев вперемешку с недоумением. Всё-таки лошади конченые ублюдки. Но для чего держать людей голодными, они же нехилую такаю прибыль приносят? Не платишь ты ему, но хотя бы горячей еды предоставь, пару раз в день. Не понять мне такого отношения никогда, видимо, я другого склада бизнесмен.

Столовая нашлась на три яруса выше, продукты как обычно в стационарных хранилищах, о расположении которых знали только хозяева холла, то есть я и Гордый. Нашлась простая еда, хлеб, колбаса, какие-то соленья, привередничать никто не стал, даже Глюк накинулся, откусывая большими кусками. А мы с Гордым всё выставляли и выставляли пищу на столы.

Казалось бы, чего сложного накормить три сотни человек? Оказалось, не так просто, каждый норовил выхватить еду прямо из рук, да побольше, залезая при этом на голову впереди стоящего. На него тоже кто-то залезал, в итоге я не выдержал и придавил их ментально, заставив, выстроиться в очередь. Некоторые начали роптать, тех я отсеял в сторону, оставив дожидаться второй очереди.

О здоровом питании речи не шло, кто меня сейчас слушать станет. Скажи я, допустим, что всухомятку питаться вредно, вам куриный бульон нужен. Это игроки, кусок колбасы даже с большой голодухи в кишках не застрянет.

Спустя примерно час, когда квёлый от принятия пищи народ, попивал сладкий чай, я толкнул речь.

— Некоторые из вас меня знают, но я всё же представлюсь. Я глава клана Старые Волки. У нас война с лошадями, как видите, пока успешная, мы заняли клан холл, раскачанный до пятнадцатого уровня защиты.