Первое — это стена. Часть британцев возьмет на себя зачистку башен. А второе — непосредственно замок Шеффилда. Если он тут, конечно, есть. В любом случае должна быть какая-то администрация, штаб.

Слишком непросто было мысленно отмести дальнобойные ружья, пулеметы, «арту» и прочую лабудень, от которой так болит голова во всех смыслах у пехотинцев будущего. И которой, к счастью, здесь, в этом времени, ещё не изобретено. Так что, Рим, не обращая внимания на перепуганных горожан, нёсся вперед, стараясь не сильно отбегать от передового отряда ополченцев.

Он не знал местности. Бессмысленно было спрашивать у Скрипа или Задрота, где конкретно в Шеффилде замок, где эшафот, и всё такое. Логично, что подземные залежи медной руды ничего подобного не показывали. Пожалуй, здесь бы и спутниковая разведка не помогла.

В землю рядом с Римом вонзилась стрела. Он споткнулся об неё и, чтобы не упасть, сам бросился на землю и перекатился. Тут же развернулся, радуясь, что глаза не бьёт солнце, поймал движение в бойнице башни — и пустил туда пулю. Он не видел, попал или нет, но новых выстрелов не последовало.

— Подъём! — гаркнул Бык, пробегая рядом и протягивая широченную лапу. Рим схватил её и позволил Быку рывком поднять себя на ноги. Снова бег.

До города в привычном понимании Шеффилду было еще далеко. Он представлял собой зеленую холмистую местность, покрытую жухлой травой, то и дело перемежаемую чёрными пятнами золы. Хаотично расставленные домики затрудняли перемещение. Лишь некоторое пространство между ними было кое-как вымощено грубыми неотесанными камнями, ходить по которым было сложнее, чем в обход. Видимо, поэтому местность и была испещрена тропинками с многочисленными следами босых ног. Шлепая в грязи, Рим все же предпочел довериться качеству сапог будущего — и перескочил на камни.

И тут же об этом пожалел — до того они оказались мокрыми и скользкими. А запах подсказывал ему, что сюда обильно льют нечистоты. Вот Скрип удивится, если покопается в своей энциклопедии и выяснит, что именно из местных говен в будущем сформируются реки. И Шиф, и Дон, и всё такое прочее.

Прозвучал новый выстрел из пушки. И на этот раз можно было заметить даже ядро, пущенное куда-то по параболе вверх и влево. То ли это очередной сигнал, посланный неизвестно кому и неизвестно кем, то ли местные настолько упоролись, что решили применять церемониальные выстрелы с пушек в качестве оборонного средства прямо внутри города.

Из одной из хижин прямо на Рима прыгнул непонятный мужик с топором, в кафтане на голое тело. Он ревел что-то непонятное, но недолго — Бык без труда перехватил рукоять топора в воздухе, а бегущий рядом Бен от души саданул тому кинжалом под ребро.

Отобрав топор, Бык довольно осмотрел его на бегу. Можно было не сомневаться, что свою мишень лезвие найдет. А вот к тому, что Рим увидел дальше, он оказался не готов. Ещё одна стена, уже внутренняя. Уже без какого-либо рва и, соответственно, без моста. Ворота казались добротными, сделанными на совесть.

Но Бен не растерялся. Он опять приложил руки ко рту и издал непонятную птичью трель. Из восточных домов, пригибаясь к земле, к нему побежали местные. Они тащили с собой лестницы. И судя по качеству сборки, сделаны эти лестницы были не наспех.

Рим только позавидовал подобной собранности. Похоже, у местных ополчение представляло собой не просто стихийную тусу случайных бомжей. Впрочем, всегда и везде, при любой власти, в любом городе, найдутся группы парней спортивного телосложения, вечно недовольные любым режимом, и имеющие на всякий случай заранее заготовленные ништяки и собственную систему коммуникации.

В одно мгновение лестницы были приведены к стене, чудесным образом совпав по высоте. И ополченцы принялись ловко по ним карабкаться. Первый же из них тут свалился со стрелой в горле, попутно своим телом скидывая остальных.

— Даун! — крикнул Рим Бену и полез по лестнице в одиночку. Вытащил пистолет, перекинул руку с ним через крышу. Один предупредительный.

Непонятный звук должен был сбить с толку тех, кто по ту сторону. Рим высунулся на мгновение. Тут же, резко наклонив голову, проанализировал. Высунулся снова и пустил две пули в стоящих внизу лучников. Никакой интеллектуальной системой нацеливания Разумовский никогда не пользовался. Отключил эту шнягу сразу, как только получил табель. Слишком велик был риск привыкнуть стрелять не целясь а потеряв связь оказаться конченым мазилой.

Высунулся в третий раз. Новых стрел не последовало. Однако врагу нельзя было оставлять время на перегруппировку. Перевалившись через стену — по сути, каменный забор без какого-либо намека на башни, — Рим приземлился с той стороны. Почувствовал, как штанина на левом бедре предательски рвётся. Все-таки родной костюм оказался не вечен.

Почему-то именно невпопад треснувшая ткань родных штанов настолько взбесила Рима, что он позволил себе ещё два выстрела во врагов, метнувшихся на него с мечами. Это, впрочем, позволило ему выиграть мгновение. Третий стражник, с копьём, отшатнулся при звуке выстрелов. Рим взмахнул рукой с ножом и сделал выпад. Один — короткий, необычайно быстрый. И этого вполне хватило.

Осиротевшее без владельца копье свалилось в траву, где и скатилось к ближайшему дому — в этот раз каменному. Внутренняя часть Шеффилда уже была похожа на город. Здесь почти везде уже дороги были вымощены камнями — на этот раз это довольно чистыми и ровными.

Толпа перепуганных горожан перед Римом могла похвастаться какой-никакой, но относительно пристойной одеждой. И даже стоящие в воздухе вопли были чуточку более изысканными, чем до этого.

Ещё Рим перед собой видел площадь — чуть большую, чем можно было ожидать. И тем более одиноко выглядел на ней деревянный эшафот, вокруг которого были расставлены стулья для почетных гостей. Сами гости прятались за спинами испанцев, одетых в прочные кожаные доспехи. Ни их позы, ни лица, ни шпаги бойцов не предвещали ничего хорошего захватчикам. Это уже не пастухи и бестолковые селяне, а местные элитные войска.

А на самом верху, на деревянном помосте, лицом вниз, лежала рыжеволосая женщина в белом одеянии. Её волосы собраны были в высокий нелепый пучок, обнажая белую тощую шею.

— Элизабет! — только и произнес Бен, спрыгивая со стены рядом с Римом.

Завидев палача, заносящего гигантский топор над тонкой женской шеей, Рим долго не раздумывал. Тело сделало все само — как он и обещал Дзю.

Плавно выдохнуть, пока рука сама вскидывает пистолет, а вторая обхватывает запястье первой. Целиться не пришлось. Не было иной траектории, кроме как направить ствол пистолета в голову палача, до которого было метров пятьдесят, не меньше. Никакой умной системы нацеливания и прочей пошлости, у которой тоже был свой процент сбоев. Указательный палец обвился вокруг узкого крючка. Правый глаз смотрел точно вдоль ствола, поймав на мушку голову в черном балахоне. Левый глаз Рим не зажмуривал — он просто перестал им видеть.

Не думать. Действовать.

Выстрел — и капюшон слетел с головы, которая, от попавшей в лоб пули тоже откинулась назад. В падении с помоста палач выронил топор, и его лезвие вонзилось ему же в ногу. Массивный труп упал куда-то на землю с той стороны.

— Ложись! — проорал стоящий рядом Бык. И на этот раз Рим не стал дожидаться, пока мощная рука схватит его за шиворот и прижмет к земле, словно котенка. Сам прыгнул вперёд, перекатился — и услышал противный свист над головой. Снова чёртовы лучники.

Разумовский не стал искать откуда пускают стрелы. Просто полежал секунду, пока пули Быка не сделали своё дело. Даже не глядя, где именно опасность, от которой Бык его прикрывал.

Ползком через грязь Рим направился к помосту, рискуя получить по голове чьим-то сапогом. Нужного деморализующего действия выстрелы не оказывали. Не иначе как местным уже были известны эти звуки. Да и очевидно, что оружие будущего стреляет не настолько раскатисто, как современные по текущим меркам пистоли, пищали и прочие мушкеты, — или какую-то там еще хреновину уже успели изобрести…