Всё прошло спокойно, почти. Выскочивший из подвала махнагон, едва не спутал все карты, пришлось хвататься за пистолет, пока сильно не нашумел, тушу спрятал в хранилище. Затем вернулся в наблюдательный пункт, чтобы перевести дух и поднять, наконец, два уровня.

Человек имя Феникс

Уровень 46 прогресс ( 7 %)

Свободный опыт — 2.391.653.457.855

Жизненная энергия — 100900/100900

Тёмная материя — 235459/1001050

Интеллект –105

Сила — 68

Ловкость — 59

Выносливость — 90

Меткость — 590

Удача — 1

Креативность + 2

Я посчитал, что интеллекта на данный момент достаточно, потому вложился в ловкость, разницы не почувствовал, но и так понятно, что стал чуть шустрее, в предстоящей операции лишним не будет.

Где-то не так далеко, как хотелось бы, взревела крупная тварь, для меня это послужило сигналом. Выглянул в окно, но не заметил ничего крупного. В правом конце переулка промелькнула шустрая тень, что-то похожее на очень крупную кошку, я узнал ушана, эти твари охотились по ночам, когда на улицах нет пожирателей. Скорее всего, за крысоваром поспешает, скоро рассвет, а днём особо не поохотишься.

И мне пора. Проверив амуницию, доступность боеприпасов и других расходников, с некоторых пор кое-что хранилось в обычных карманах, я перешёл на второй этаж, оттуда тихонько спрыгнул в окно. Дальше пошло не по плану, послышался скрежет когтей.

Чёрт! — я поднял голову, чтобы столкнуться взглядом с матёрой химерой.

Тварь двести плюс деловито и неотвратимо спускалась по стене. Желая хоть частично сохранить план охоты, я сорвался на бег и достиг бы перекрёстка, но из-за угла появился шатун, похожая на мутировавшую собаку тварь прыгнула навстречу. У меня вдруг сложилось впечатление, что местные обитатели готовились к встрече, мысль мелькнула и пропала, не до размышлений сейчас. Ноги сами сменили направление, получалось в ненужную сторону, ну или бежать по воздуху, к сожалению, я этого пока неумел, потому бежал что есть силы к неизведанной территории.

До угла здания оставалось метров тридцать, что при моей скорости вообще не расстояние, чуть больше трёх секунд. Проблема в том, что у меня не было этих секунд, — шустрая химера уже дышала в затылок. Я не успею забежать в ближайший проём и, если каким-то чудом повезёт, забегу не весь, что, разумеется, не устраивало. Потому я предпринял отчаянную попытку, резко свернул влево, ныряя головой вперёд, подскочил, кинул на метнувшуюся за мной химеру проклятие, а сам, набирая скорость, поспешил к манящему защитой проёму.

За спиной послышалось сдавленное мычание, удары и падение, это шатун столкнулся с замершей химерой, что дало мне просто уйму времени. Под аккомпанемент досадливого ора я заскочил в окно первого этажа, мелькнул подозрительно чистый пол, пористая стена. Начиная соображать, стал забирать вправо, за ближайшим межкомнатным проёмом зияла прямоугольная дыра входа в подвал.

Послышался шелест, понимая, что не успеваю, я прыгнул, из-за перегородки метнулось что-то большое, почти перегородив проём, но я проскользнул, чиркнув по препятствию щекой, задев предплечьем и, похоже, ступнёй.

Последнее отметил на автомате, влетая в темноту. В теле зарождалась боль, она немного смягчилась, когда я покатился по ступеням, щит не давал удариться сильно, но всё равно получалось чувствительно. С меня текло что-то горячее, сзади надвигалась шелестящая тень, мысли начали путаться, почему-то казалось, что я опять в карцере, позади меня Копытов с дубинкой. Тело саданулось о стену, действуя на одних инстинктах, коснулся её, проваливаясь в бункер под дзотом, за мной потянулось нечто небольшое, но шустрое и портал схлопнулся.

Раздался грохот посуды, что-то упало на пол, разгоняя перед глазами цветные круги, я поднял голову, ярко вспыхнул светляк, слева блеснул металл. Затухающее сознание отметило движение, небольшой шарик пожирателя покатился в мою сторону, в моей ладони материализовалась целая горсть пилюль, которая тут же полетела к шарику, я надеялся, что в этой куче найдётся хотя бы один омут иначе… сознание погрузилось во тьму.

Холод, я никогда не ощущал такого холода, казалось, что меня закинули в морозильную камеру, а сверху навалили замороженных мясных туш, не давая возможности пошевелиться. Чахлые ростки тепла, пытались пробиться наружу, но оживший мороз пресекал все поползновения. Сознание, совершая одну попытку очнуться за другой, снова и снова проваливалось в ледяную тьму.

В конце концов, холод начал отступать, появилось новое не менее сильное чувство: голод и ещё более жуткая жажда. В моём животе поселилась здоровенная анаконда, она жрала меня изнутри, высасывая последние соки, и гадила, воняло немилосердно.

Я пришёл в себя, но не мог открыть глаза, что-то мешало, будто глазные впадины залили клеем и дали основательно просохнуть. Примерно то же самое с левой рукой и ногой, глубокая саднящая боль и невозможность поднять, только жалкое шевеление мышцами. Зато с правой стороной был порядок, относительный, конечно, нельзя принимать за норму, трясущуюся, как после недельного запоя, руку. Сил хватило, чтоб поднести ко рту пол литровую бутылку минералки, свинтить крышку зубами и присосаться. По пищеводу потекла живительная влага, покончив с бутылкой, блаженно уронил голову на каменный пол.

— Пиисец… подкрался незаметно, — прошептал я, вновь проваливаясь во тьму.

Не знаю, сколько прошло времени в этот раз, да и прошлый оставался загадкой, пробуждение или возврат в мир живых, вышел чуть помягче.

Грёбаный пожиратель, ещё чуть и кончился бы Феникс, едва начавшись. А как всё хорошо начиналось: камень уровня, а то и два куча ресов, получилось, как получилось.

Я попытался перевернуться на правый бок и взвыл от дикой боли, левая нога всё-таки оторвалась от пола, со стуком вернувшись обратно. Новая вспышка боли затуманила, но не отключила сознание.

— Хорошая новость, — голос был хриплым и высоким, как у девственника в переходном возрасте.

Нога всё-таки на месте… надеюсь, полностью… Как дела с левой рукой?

Попытался пошевелить, пальцы коснулись холодного пола, из груди вырвался вздох облегчения, ладонь на месте. Что касается остального — неизвестно. В правой руке появилась новая бутылка воды, в ход опять пошли зубы, в этот раз сделал всего пару глотков, остальная жидкость выплеснулась на лицо. Затем я принялся оттирать глаза, получилось небыстро, засохшая кровь не хотела отходить.

Провозившись с десяток минут, я, наконец, обрёл зрение и активировал светляка. Перед глазами предстало жуткое зрелище, для этого пришлось приподнять голову. Нога на месте, как я сразу понял, но не полностью, отсутствовала добрая часть стопы, вместе с ботинком, колено тоже пострадало. Крови натекло много, она запеклась лужей и издавала ту самую вонь. С рукой намного лучше, пострадало предплечье, его словно ножом стесало, опять же лужа засохшей крови, рука просто приросла к полу. Мне пришлось поливать водичкой и потихоньку отдирать.

— Нда, такого ещё не было, чтоб прилипнуть к собственной жидкости, хорошо хоть не обделался. Хотя… как я узнаю, шмотки-то, сами отмываются?

Кое-как поднявшись, устроился на старинном диванчике и занялся ранами всерьёз. Разделся догола, обтёр тело спиртовыми салфетками, места ранений и ампутаций залил специальным восстанавливающим аэрозолем, получилось, будто пеной для бритья обрызгал. По-хорошему, так надо было сделать сразу после ранения, но кто же мне дал?

Посмотрелся в маленькое зеркальце и увидел в нём ожившего мертвеца, худое заросшее лицо, с глубокими синяками под глазами, левая скула и часть щеки, покрыты засохшей коркой, явно не хватает куска плоти.

— Это я удачно поохотился.

Снова взялся за спиртовые салфетки, затем обработал лицо тем же аэрозолем. И наконец-то добрался до еды, двойная порция солянки с пятью кусками хлеба, улетела словно в пропасть. Не стал перегружать желудок, улёгся на диванчике, проспав так несколько часов, не забыв предварительно закинуться пилюлей регенерации.