Кен всегда давала мне и остальным парням прикурить. И если память мне не изменяет, однажды она даже подбила Кольту глаз, когда тот в восьмом классе ущипнул ее за задницу.

— Ну, моим навыкам это точно не навредит, верно? – подмигивает она и плюхается на диван. — А ты, – начинает она, грозно тыча пальцем в усмехающуюся южанку, — ты же знаешь, как я ненавижу это прозвище.

— Ну да! Потому то я так тебя и называю. Кто-то же должен пощипать перышки нашей принцессы, – дразнится Стоун, доставая две бутылки воды и протягивая одну Кеннеди.

— Ну вот, видишь, с кем мне приходится общаться? – отвечает Кен с широкой улыбкой, ее ни капли не задевают подколы Стоун.

— Я вижу лишь двух прекрасных дам, готовых резвиться. Удивлен, что никто не предложил вам побороться в грязи… или не начал снимать вас на видео.

— Кольт, возможно, на что-то такое намекал.

Бьюсь об заклад, намекал.

— А где остальные?

— У бассейна.

— Хм.

Стоун бросает на меня предупреждающий взгляд, незаметный для Кеннеди. Раз она здесь, парни, вероятно, решили, что задний двор – единственное место, где можно говорить без риска, что она подслушает. Уверен, Стоун специально занимает ее внутри.

Черт.

Если Кеннеди когда-нибудь узнает, что творилось у нее под носом, нам всем придется несладко за то, что мы держали ее в неведении. И то, что Стоун учит ее бить парней по яйцам, и вовсе не сулит ничего хорошего. Ее левый хук и без того убийственный.

— Что с тобой? В последнее время ты хмуришься даже больше Кольта. И, должна сказать, это тебе не идет, – заявляет Кеннеди, заметив, как изменилось мое выражение лица.

— Очень смешно, Кен.

— Да не парься. У него просто проблемы с девушкой, – вставляет Стоун, и это объяснение мгновенно переключает внимание Кеннеди с истинной причины моего мрачного настроения. Стоун и не подозревает, что только что создала монстра одной этой фразой.

— С девушкой, говоришь? – Кеннеди уже сияет, и в ее глазах буквально вспыхивают звездочки.

Господи.

— Даже не начинай, Кен. Я слишком трезв для допроса.

— Это будет безболезненно, обещаю! Я ее знаю? Она учится с нами? Где вы познакомились? Она уже знакома с твоей мамой? Имя. Просто назови мне ее имя, Ист!

— Нет. Разве вам не надо продолжить смотреть фильм, снимать TikTok, или еще что-нибудь? – ворчу я раздраженно.

— Видишь? Ты превращаешься в настоящего угрюмого осла. Тебе это не идет, Ист. Я скучаю по своему другу.

На хрен мою жизнь.

Я подхожу к дивану и целую ее в макушку.

— Все в порядке, Кен. Стоун права. Мне просто нужно разобраться с одной девушкой. Ты будешь первой, кто узнает, когда все уладится. – Даю ей отговорку, которую она хочет услышать, а краем глаза замечаю, как ее новая татуированная подруга молча корчится от моего вранья.

Ага, как будто мне нужна еще одна причина, чтобы чувствовать себя дерьмом.

— Если захочешь поговорить, ты же знаешь, что я всегда рядом, правда? – спрашивает она искренне, ее большие голубые глаза полны неподдельной заботы.

— Знаю, Кен.

— Я всегда прикрою спину своим парням. – Она сладко улыбается.

Это правда, и этот груз вины буквально съедает меня заживо.

Если бы я не знал ее лучше, поклялся бы, что Кеннеди в курсе, что мы что-то от нее скрываем, и теперь специально давит на жалость, чтобы пытать меня. Измученный чувством вины, я делаю вид, что бью ее в челюсть, и подмигиваю как можно очаровательнее.

Она с улыбкой поворачивается к экрану, а Стоун через плечо беззвучно шевелит губами: "Ну ты и придурок".

"Да заткнись ты уже", – отвечает мой взгляд.

Это она виновата, что вплела Скарлетт в разговор, чтобы объяснить мои перепады настроения.

Хотя нет.

Виновато это гребаное Общество.

Вот кто действительно ответственен за все это. За все секреты, которые я вынужден хранить от тех, кто мне дорог, и за все, что они заставят меня сделать со Скарлетт. Так или иначе, они пожалеют, что связались со мной. За каждую каплю крови, которую они выжмут из меня, я возьму с них вдвойне – пока их вены не опустеют.

Но чтобы это осуществить, мне нужно выяснить, кто они. И "Латунная Гильдия" кажется идеальным местом для начала поисков ответов.

Истон

Как только я прохожу через двойные двери "Латунной Гильдии", ко мне уже направляется неизменно приветливая рыжеволосая хозяйка заведения, грациозно покачивая бедрами.

— Мистер Прайс. Как же приятно снова вас видеть. Я уже начала волноваться, что ваше рвение стать членом нашего клуба не так велико, как казалось при нашей последней встрече, – напевает Руби, одаривая меня кокетливой улыбкой, от которой, должно быть, у большинства мужчин подкашиваются колени.

— Поверьте, в вашем клубе действительно есть кое-что, что пробудило у меня интерес.

— Дайте угадаю? Вы здесь, чтобы снова увидеть Ангел? Она производит сильное впечатление, не так ли?

Я отвечаю кривой усмешкой, не испытывая ни малейшего желания делиться с Руби тем, насколько сильное впечатление произвела на мою жизнь ее звездная исполнительница.

— Что ж, вы как раз вовремя. Ее выступление вот-вот начнется. Пойдемте? – она ловко берет меня под руку и провожает в просторный зал, где должна выступать Скарлетт. Как и в прошлый раз, тускло освещенное помещение переполнено. Каждый из присутствующих здесь мужчин затаил дыхание в ожидании, когда же перед ними засияет драгоценная жемчужина "Латунной Гильдии".

— Столик в углу? – спрашивает она, и я киваю, благодарный за ее интуицию: она сразу поняла, что мне нужно уединенное место, откуда я смогу незаметно осматривать зал.

Этот клуб – связующее звено между Обществом и Скарлетт. Осталось только выяснить, что именно их связывает.

Как только я устраиваюсь за столиком, Руби заказывает мне джин с тоником и оставляет одного. Когда официантка приносит заказ, я достаю сигарету, но ее тут же выхватывают у меня из рук.

— Курить вредно. Разве твоя мамочка тебе об этом не говорила? – шутит Томми-бой, опускаясь на стул напротив и ломая сигарету пополам. При виде его надменной рожи с самодовольной ухмылкой у меня сводит челюсть, но я лишь откидываюсь на спинку кресла, будто мне все равно.

— Для парня, который собирается жениться в следующем году, ты уж больно часто посещаешь это заведение.

Я знаю, что "Латунная Гильдия" – это не только девочки, но когда Томми-бой хмурится, а его глупая улыбка исчезает, я испытываю удовлетворение, в котором так нуждался.

— Как говорится, пока кота нет, мыши веселятся.

— Так вот кто ты, Томми-бой? Грызун?

Его верхняя губа дергается, но он игнорирует мое замечание.

— Скажи-ка, Кен знает, что ты проводишь ночи с эскортницами? – продолжаю я, триумфально изогнув бровь.

— У нас с Кеннеди договоренность. Ей все равно, чем я занимаюсь, главное – чтобы в конце я всегда возвращался к ней.

Я сжимаю кулаки под столом, но сохраняю невозмутимое выражение лица.

— В этом я очень сомневаюсь.

Кеннеди – собственница. Не может быть, чтобы ее устраивало, если ее жених трахает все, что движется. Разве что… ей действительно все равно. Но тогда зачем выходить за этого придурка?

— Похоже, я знаю свою невесту лучше, чем ты думаешь, – усмехается он, и в его светло-карих глазах вспыхивает насмешливый огонек.

— Готов поспорить на левое яичко, что она бросит тебя еще до свадьбы. Она слишком хороша для тебя.

У этого засранца хватает наглости рассмеяться мне в лицо.

— Вот тут ты ошибаешься. Кеннеди – моя вторая половинка. Ты просто один из многих идиотов, которые отказываются понимать, что мы созданы друг для друга. Но ты поймешь. Если бы я был на твоем месте, я бы поостерегся заключать такие пари. Когда-нибудь найдется сумасшедший, который примет твой вызов. – Его глаза победно сияют.