К счастью для меня, именно я позабочусь о том, чтобы он получил по заслугам. Казино всегда остается в выигрыше, и пришло время Истону расплатиться. Он и его дружки совершили ошибку, когда решили поиграть с моим будущим, и теперь они будут играть по моим правилам, пока не исправят содеянное. Хотя вернуть то, что я потерял той ночью, они не смогут.

Никто не сможет.

Но это не значит, что моя месть не будет сладкой.

Уголок моего рта дергается, когда взгляд падает на первую жертву, и я с наслаждением наблюдаю, как низко пали сильные мира сего.

Финн Уокер расхаживает по залу с высоко поднятым подбородком и каменным выражением лица. Его стоическая маска – жалкая попытка скрыть, что его репутация запятнана благодаря моей маленькой проделке. Он продолжает притворяться, будто все еще часть семьи Уокер, хотя родители не удостоили его ни единым словом за весь вечер. Я не могу сдержать усмешки, зная, что приложил руку к его падению. Он может изображать из себя капитана футбольной команды, короля кампуса, но все знают – это уже не так. Золотой блеск слез с него, оставив лишь ржавчину и потертости.

Девушка с иссиня-черными волосами рядом с ним, то и дело вскидывающая на него большие зеленые глаза и хищно ухмыляющаяся, – вишенка на торте. Финн и Стоун стали неразлучны с тех пор, как я свел их, так что нет ничего удивительного, что этот простодушный дурак приволок свою шлюшку из Саутсайда на это светское мероприятие. Он даже нарядил ее в красивое платье, пытаясь скрыть ее истинную суть – отброса с окраины.

Но, увы, ему не повезло. Эшвилл ничего не забывает так просто. Можно нацепить на свинью самые дорогие украшения, но та, в конце концов, так и останется обычной свинье. Как любил говорить Тедди: "Если щенок родился в конюшне, это не делает его породистым жеребцом".

Пусть выставляет ее напоказ сколько угодно. Мне даже нравится наблюдать, как Финн самозабвенно уничтожает себя, величественно скатываясь вниз по социальной лестнице. Особенно забавляют шепотом брошенные возмущенные комментарии, которые звучат, едва пара отворачивается. Сочту это неожиданным бонусом – еще одним доказательством того, что в этом мире нет неподкупных душ. Может, мне даже стоит быть ему благодарным, ведь его позор вдохновил меня на следующий шаг.

Помимо Стоун Беннетт, здесь есть лишь одна женщина, на которую смотрят свысока, считая ее недостойной вращаться в наших кругах – Наоми Прайс. Мать Истона, хоть и замужем за Прайсом больше десяти лет, так и осталась для всех белым мусором. Если один из богатейших людей США не смог добиться уважения к собственной жене, неужели Финн всерьез думает, что его новоиспеченная пассия получит его?

Глупец.

Чего уж удивляться. Они все такие. Обычные глупцы, разгуливающие с видом королей в ожидании трона. Но в их будущем не будет ни золота, ни бриллиантов – только дороги, покрытые грязью и мусором. Их ждут лишь карающая скверна и отвратительная вонь. Я позабочусь об этом.

Финн получил свое.

Теперь очередь Истона.

Я тихо усмехаюсь, осознавая, насколько это будет чертовски легко. Даже проще, чем с Финном. Все знают слабость Истона – его мамочка и отчим. Одну он любит всем сердцем, другого ненавидит каждой частицей своей темной души. Они его ахиллесова пята, и, к несчастью для него, это вовсе не секрет. Играть на его комплексах будет невероятно приятно, и у меня уже есть идея, как развратить его окончательно. Лишить его короны будет легко, но вот сможет ли он при этом быть мне полезен?

Если моя месть – детская забава, то его задача окажется куда сложнее.

Чтобы уничтожить чью-то репутацию, нужно заставить всех поверить, что она никогда и не заслуживала высокого статуса. Это непросто, особенно когда речь о девушке, которую считают безупречной во всех отношениях. Ни единого греха, ни единого пятнышка на ее чистом сердце – словно сама Пресвятая Дева Мария, если, конечно, вы верите в такую чепуху. Я вот – нет. У всех есть свои секреты, и я знаю: даже самую чистую душу можно запятнать. Она уже давно балансирует на грани с темными силами, так что одного легкого толчка в неправильном направлении хватит, чтобы показать миру, что нет такой вещи, как неподкупная душа.

Нет лучшего способа осквернить ангела, чем подослать к нему дьявола.

В конце концов, Темный Принц получил свое прозвище не просто так, а за дьявольские выходки и скверный язык. Он вполне мог бы найти им достойное применение.

Но если он, как Финн, не справится с моим заданием, на этот раз я не стану устраивать сюрпризов. Я прямо скажу, какие карты у меня на руках, и посмотрю, хватит ли у них глупости не спасовать.

Тяжело той голове, что носит корону.

Но не волнуйся, Истон.

Я сорву ее с твоей высокомерной головы и отправлю тебя туда, откуда ты пришел.

В Раю нет места дьяволу.

Скоро твоим домом станет Ад.

Можешь быть в этом уверен.

Истон

— Дерьмо! Они мертвы! Мертвы, Истон! Что, черт возьми, нам теперь делать?! – кричит Финн, дергая себя за светлые волосы с такой силой, что будет чудом, если к концу ночи у него хоть что-то останется на голове.

— Заткнись нахуй, Уокер, или я сам тебя заткну! – рявкает Кольт с другого конца комнаты, его лицо выглядит таким же потрепанным, как и рубашка, забрызганная мозговым веществом.

Не желая отходить от Линкольна, Кольт поднимается с колен, где только что сидел рядом со своим устрашающе молчаливым кузеном, чтобы встретиться с Финном взглядом. Я встаю между ними, отвечая Кольту своим собственным ледяным взглядом. Пусть этот ублюдок даст Финну передышку, чтобы тот мог прийти в себя. Не каждому удается сохранять хладнокровие, участвуя в двойном убийстве, как, очевидно, Кольту. Он бросает мне угрожающую усмешку, но возвращается к сгорбленному на полу другу, который сейчас больше всего в нем нуждается, пока я берусь за другого.

Хоть мне и неприятно это признавать, но Кольт прав. Истерика Финна нам не поможет. Чтобы разобраться в этой дерьмовой ситуации, нам нужны ясные головы. Когда я поворачиваюсь к нему, Финн все еще мечется из угла в угол, бормоча что-то бессвязное. Эта херь явно выводит из строя его страдающий СДВГ мозг, из-за чего он не может сосредоточиться на одной мысли достаточно долго, чтобы сохранять рассудок. Страшно представить, что этот кошмар делает с его ранимой душой.

Финн, возможно, и идеально играет роль "железного" квотербека, каким его все привыкли видеть, но мы-то знаем правду. Под этой грубой оболочкой скрывается чувствительная натура, уязвимая и легко поддающаяся влиянию. Кольт и я сотканы из другого, более прочного материала – и, судя по сегодняшнему вечеру, Линкольн тоже. Может, именно поэтому Финн изначально вызвал у меня симпатию. Он напоминает мне, что чистота может существовать в самых неожиданных местах.

Я бросаюсь к нему, хватаю дрожащие плечи Финна и сжимаю их, останавливая его бессмысленную ходьбу. Его неистовые сапфировые глаза сталкиваются с моими стальными. Я обхватываю его шею, прижимая его лоб к своему, но этот чертов трясучка продолжает дергаться, не в силах успокоиться.

Он в шоке.

Черт возьми, мы все в шоке.

Но сейчас мне нужно, чтобы он взял себя в руки – ради всех нас.

— Финн, посмотри на меня. Посмотри на меня, брат! – приказываю я тоном, не терпящим возражений.

Кровавые брызги на его мертвенно-бледной коже придают ему зловещий вид, словно он киллер, только что устроивший бойню в дешевом хорроре. Богатые придурки вроде нас обычно плохо заканчивают в таких фильмах. Надеюсь, в реальной жизни у нас больше шансов.

Я гоню эту идиотскую мысль прочь, понимая, что Финн окончательно сломается, если увидит хотя бы каплю страха в моих глазах.