Я поперхнулась, и вода брызнула у меня изо рта. Я наклонилась вперед, мои щеки горели, как римская свеча. Она знала, что я думала о Джексоне? В сексуальном плане?

— Как?..

Сэм покачала головой.

— Милая, я волчица. Я чувствую эмоции. И к твоему сведению, твое возбуждение пахнет как стейк с прожаркой для волка-самца.

Она подмигнула мне, и я ахнула, прикрыв рот рукой.

— Нет, нет, нет.

Один из волков, которые готовили сцену для сегодняшнего вечера, появился в конце бара. Его глаза загорелись желтым, и он поднял брови, глядя на меня. Я оперлась локтями о стойку и уронила голову на руки, немного замирая внутри.

Джексон, ты сукин сын.

Это было бы полезно знать с самого начала. Возможно, это хороший урок номер один об оборотнях. Знал ли он каждый раз, когда я злилась, пугалась или заводилась? Я вспомнила ту ночь, когда он гнался за мной по переулку. Я была так напугана, что чуть не описалась, но что-то в его близости зажгло во мне огонь. Неужели тогда от меня пахло стейком с прожаркой?

Мне хотелось заползти под стойку и умереть.

Глаза Сэм сверкнули. Проклятые волки, вероятно, тоже почуяли мое унижение, насколько я знала. Казалось, у нее определенно улучшилось настроение.

— Не слишком смущайся. Мы привыкли воспринимать эмоции. Так мы общаемся. Хотя ощущение запаха может показаться тебе странным, для нас это вторая натура, и неудивительно. К тому же, — она протянула мне салфетку, — большинство женщин испытывают к Джексону то же, что и ты, так что мы к этому привыкли.

— У меня нет чувств к Джексону. На него приятно смотреть, вот и все.

Конечно, он был великолепен, силен и, вероятно, хорош в постели. Но он также был властным монстром, который прошлой ночью небрежно убил человека — оборотня — у меня на глазах.

С другой стороны, я тоже убила оборотня. Джексон просто защищал меня.

Какая-то извращенная часть меня сочла это довольно сексуальным.

Я потерла виски и прошептала:

— Есть ли способ замаскировать это?

Сэм опустила голову и посмотрела мне прямо в глаза.

— Маскировать то, когда ты возбуждаешься из-за Джексона?

Мое лицо стало таким же красным, как мои волосы, и я прошипела:

— Да, но, ради Бога, не произноси это дерьмо вслух!

— Может быть, ты могла бы попытаться контролировать свои реакции? — Она пожала плечами и начала насыпать лед в большое ведерко. — С другой стороны, как альфа, Джексон обладает самыми острыми чувствами из всех нас. Он поймет, когда стейк будет на гриле. P.S. Еще мы очень хорошо слышим, так что разговор шепотом здесь на самом деле не принесет тебе никакой пользы. Джексон, вероятно, слышит все, что происходит во всем здании.

Он все это слышал.

Я уронила голову на стойку, потеряв чувство собственного достоинства, и Сэм мягко и ласково погладила меня по волосам. Ей, должно быть, это понравилось, и она действительно начала издеваться. Очевидно, лучшее извинение, которое я могла предложить, — это поступиться своим достоинством, как дохлым вонючим кроликом.

По сути, я облажалась, когда дело дошло до сокрытия чего-либо от Джексона. Возможно, у Кейси было что-то, что могло помочь с маскировкой эмоций.

Сэм положила локти на стойку и наклонилась ближе.

— Джексон не собирался причинять тебе боль, ты знаешь? Его волк пытался защитить тебя. Встретится с тобой.

Что, черт возьми, это значило? Я бросила на нее скептический взгляд.

— Верно. Он просто здоровался, оскалив зубы и рыча.

Она покачала головой.

— На самом деле, он обнюхивал тебя, но потом ты бросила вызов его волку, угрожая ему. Совет профессионала: не бросай вызов волку, не говоря уже об альфе вроде Джексона. Обычно это плохо заканчивается. Когда мы в волчьем обличье, наши волки, так сказать, находятся на водительском месте и могут быть непредсказуемыми. Тебе повезло, что Джексон смог взять под контроль своего волка после того, как ты опрыскала его.

Какого хрена? Мне повезло? Что бы случилось, если бы он не взял под контроль своего волка? Холодный, ползучий ужас пробрался под мою кожу.

— Приятно это знать. — Я сделала еще глоток воды дрожащей рукой. — Но я не бросала ему вызов. Я защищала себя.

Она приподняла бровь.

— Ты целилась аконитом в мужчину. Это дерьмо плохое, но для Джексона оно еще хуже.

— Почему хуже?

Он заслужил то, что получил, за то, что вот так набросился на меня, но я не могла не испытывать угрызений совести. Если бы эта дрянь ужалила мою кожу, я не могла бы представить, каково это было для них.

— Так умерла его сестра.

Сэм опустила глаза и начала складывать бутылки в холодильник. Я практически чувствовала исходящий от нее запах эмоций.

Чувство вины ударило меня, как десятифунтовый кирпич. Неудивительно, что Джексон рычал на меня.

— Прости, я не знала. На самом деле, я даже не знала, что было в баллончике.

— Тебе придется сказать ему это.

Она направилась к барной стойке и взвалила на плечо полный пивной бочонок, как будто он был не тяжелее бумбокса, затем кивнула на дверь в глубине.

— Нет времени лучше, чем сейчас.

На двери висела табличка «Не входить», которая казалась особенно зловещей в свете того, что я только что узнала. Я заставила себя встать и медленно подойти к двери рока, мои щеки все еще пылали от тысячи эмоций.

— Дальше по коридору. Вторая дверь налево, — жизнерадостно предложила Сэм, когда я протиснулась внутрь.

Я постучала в тяжелую деревянную дверь его кабинета.

— Войдите.

Я открыла дверь и рискнула войти. Джексон ждал, скрестив руки на груди и прислонившись к своему большому дубовому столу. Вместо делового костюма на нем были джинсы, байкерские ботинки и черная футболка, подчеркивающая его бугрящиеся бицепсы.

Невероятно привлекательный.

Его обрамляла большая картина, висевшая на стене, на которой была изображена луна, восходящая над тихим озером, окруженным лесом.

Я замерла, когда Джексон закрыл дверь и подошел ко мне сзади. Тепло исходило от него и смешивалось с моим собственным. Дрожь пробежала по моей коже, и я прерывисто вздохнула.

Успокойся, Саванна. Он знает, о чем ты думаешь.

Он медленно обошел меня кругом, его зрачки расширились, когда он осматривал каждый дюйм моего тела — хищник, выслеживающий свою жертву. Сила Джексона прижалась ко мне, и его подпись наполнила мои чувства. Но было нечто большее, чем магия. Жар. Желание. Невидимая сила, которая притягивала меня к нему, как магнит к своему противоположному полюсу.

Я не могла игнорировать химию между нами. Просто находясь рядом с ним, реки моего тела бушевали.

Он должно быть знал.

Наслаждался ли он своим воздействием на меня, или я вызывала у него отвращение? Его стая ненавидела меня и мою семью, и у меня было смутное подозрение, что у них, вероятно, было много причин для этого.

В конце концов, я больше не могла выносить неловкого молчания или его пристального внимания ко мне.

— Прости, что я вчера опрыскала тебя аконитом, — выпалила я. — Я была в ужасе и не знала, что было в бутыльке.

Его глаза сверкнули.

— Аконит — это химическое вещество, изготовленное специально для нанесения вреда нашему виду. Никогда больше не используй его.

Я покачала головой.

— Я действительно сожалею обо всем. Об аконите, твоей сестре, ярмарке. Обо всем.

Он напрягся.

— Мы не собираемся говорить о моей сестре.

Очевидно, это было неправильно сказано. Я уставилась в землю.

— Послушай, я не сильна в извинениях, и я не знакома ни с здешними правилами, ни с твоей историей с ЛаСаль. Но я здесь, и я хочу помочь. Так можем ли мы забыть о том, что произошло прошлой ночью?

Он прищурился и подошел ближе, так что мне пришлось поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я ценю это, но тебе придется поработать, чтобы заслужить прощение стаи, прежде чем ты получишь мое.