Это меня порядком позабавило. Полицейский, а вместо того чтобы достать ствол и приказать мне встать на колени и завести руку за голову, мирно предложил выпить. Интересно, он продажный, или наоборот, из сочувствующих мне? Черт его знает, но я был в курсе, что среди легавых есть мои фанаты, которые сами с удовольствием стали бы вершить правосудие. Вот только увы, они под колпаком еще плотнее, чем я.

– Соглашайся, я знаю тут недалеко хороший ирландский паб. Пиво там классное.

– А поехали, – вдруг решил я и разжал руки, выпуская биту на землю.

Уж не знаю, какие у него там намерения насчет меня, но не думаю, что он попытается что‑то сделать. А если и попробует, то защититься я смогу.

– Пошли в тачку, – сказал он. – Уезжать надо, подозреваю, что сюда уже едут мои коллеги. А этой встречи ни мне, ни тебе не нужно.

Мы двинулись к машине. Я уселся на пассажирское сиденье, пристегнулся, из‑за чего он хмыкнул.

– Законопослушный гражданин, – не удержался и прокомментировал.

Завел машину мы поехали по дороге, оставляя за собой разгромленную остановку, труп без головы и еще троих шпаненков без сознания.

– Присаживайся, – кивнул Максим на кресло.

Он выбрал столик в углу заведения, которое внезапно действительно оказалось приятным. Подальше от шумящего телевизора и толпы, которая собралась вокруг него. Футбол, что же тут еще могли смотреть, не кровавый спорт же. Его обычно в совсем других местах смотрят.

– Сперва руки, – показал я ему ладони, на которых все еще можно было разглядеть кровавые брызги.

– Понимаю, – усмехнулся он. – Я пока закажу? Тебе что, стаут?

– Давай, – кивнул я. – В самый раз будет.

А сам двинулся в сторону туалета. Он оказался нетипичным: две отдельные комнаты, дверь была открыта только в одной. Я вошел в санузел, закрыл дверь, открыл воду, после чего опустил руки под струю. Кровь быстро смешалась с водой.

Кровь вообще хорошо отмывается холодной водой, если пятно не застарелое. Я давно это понял. Но дело тоже такое, если тебя поймают в окровавленной одежде, то обязательно проведут анализ ДНК. Единственный вариант избежать обнаружения на этом – затирать брызги бензином. Но тогда уж проще сменить куртку.

Но сейчас нужно избавиться от видимой крови, затереть ее. Тем более, что полицейский этот видел, как я убил отморозка, и ничего не сделал. Наоборот пригласил пить пиво.

Странный он. За год своей работы я ни разу не попался, мне каждый раз удавалось уходить от полицейских. Ну и по коленям я на самом деле стрелял не так часто, пусть и делал это. Ну а как иначе нейтрализовать сотрудника правопорядка, не убив его? Колено, кисть, чтобы за оружие держаться не мог, или приложить хорошенько по голове. Но тут сложнее, так и убить можно.

Закончив с руками, я принялся затирать водой следы на рукавах. Быстро оттер их, как смог, просушил руки потоком воздуха, после чего вышел и двинулся обратно.

Макс уже сидел за столом, а перед ним стояло два бокала темного пива. К своей он, впрочем, не притронулся, ждал меня. С понятиями мужчина.

Я приземлился на сиденье, откинулся на спинку. Он взялся за бокал, отсалютовал мне и проговорил:

– За то, что ты делаешь.

Ну, за такое и выпить не грех. Я взялся за свой бокал, в голове промелькнула мысль о том, что он вполне мог и подсыпать что‑то. Но вряд ли, я людей хорошо вижу, и зачастую чувствую, что они думают. А этот, вроде как, вполне себе искренен. Не станет он меня травить, незачем ему это

Я сделал несколько глотков, кивнул. Что ж, пиво неплохое, хотя сварено, наверняка, как и все остальное на Московской Пивоваренной Компании. Впрочем, что‑что, а пивко у нас в стране неплохое варят, есть традиция. Тут грех жаловаться, даже если учесть, что оно почти все порошковое, из концентрата.

– Ты поговорить о чем‑то хотел? – спросил я.

– Да в общем‑то да, – полицейский улыбнулся. – Интересный ты человек, Федор.

Я напрягся. А вот то, что он знает меня по имени – это совсем плохой знак. Чего это он затеял, что ему нужно? Хотя, тут можно поиграть от обратного, и наоборот, скажем, высказать ему доверие.

Я схватился за маску, снял ее со своего лица и убрал в карман бушлата. Улыбнулся. Он хмыкнул, по‑видимому, оценил.

– Изменился все‑таки. Нос еще более кривой стал, шрам над губой. Когда я тебя видел в последний раз, этого не было.

– Это когда? – спросил я.

– Да прошлым летом, – ответил он. – Когда ты погоню устроил, гнался за какой‑то шишкой из Квартала. Тебя взяли и притащили нам в участок, а потом тебя в обезьяннике чуть «Резаки» не зарезали. Честно говоря, паршивая смерть была бы, хорошо, что отбиться смог.

– Спасибо, – кивнул я.

И тут вспомнил. Да, действительно, один из сержантов, которые меня тогда паковали. Тогда неудивительно, что он меня знает, и несмотря на то, что‑то дело попросту исчезло благодаря корпоратам из «Когисофта», свидетели‑то остались. Вот и он один из них.

– А ты, я вижу, теперь лейтенант?

– Да, я учился заочно, полгода назад экзамены сдал и корочку получил. Так что из патрульных поднялся.

Я невольно зауважал его. Из низов выбрался, и как только обучение смог оплатить? Высшее образование у нас недешевое, особенно юридическое, а без него выше старшего сержанта тебе никогда не подняться. А он теперь еще и опер. Тогда понятно, почему на гражданской машине и в штатском гоняет, они далеко не всегда по форме ходят, только на какие‑то официальные мероприятия. Ну либо если это кто‑то вроде майора, не рядовые оперуполномоченные, короче.

– Молодец, – кивнул я.

– Чисто как отец, – он кивнул. – Давай выпьем за него, не чокаясь, что ли.

Я кивнул, осушил бокал примерно до половины. Приятный холодок обжег зубы, сразу стало прохладнее. Хотя, конечно, пиво холодное пить, когда на улице едва десять градусов. Но тут надышали уже, народа немало.

– А вот ты не в отца пошел, да.

– Ты мое досье читал что ли? – я напрягся.

– Конечно, – кивнул он. – Как только получил доступ, так все про тебя и узнал.

– Тогда давай договоримся, – я положил руку на стол. – Ни слова о моем отце, и о моем детстве. Не люблю этого вспоминать.

Он пожевал губы, покивал, после чего сказал:

– Да, хорошо. Не нравится тебе, так не будем. Я вообще, если честно, спросить хотел: а зачем ты вообще все это делаешь? Хочешь Новую Москву очистить? Так ведь от этого толку нет никакого, ты одного убьешь, на его место двое в банду придут.

– Вот именно поэтому, я убиваю главарей, – я улыбнулся. – А вообще… Я делаю это, чтобы они боялись.

– Бандиты? Боялись?

– Ну да, – кивнул я. – Полицейских они не боятся. Уж извини меня, но я скажу честно: у вас там все насквозь прогнило. Сам же помнишь, как меня корпораты вытащили, и это после того, как я проехался через город, паля из автомата, и выпустил кишки Котлу. Да еще и нескольких ваших ранил.

– Тут ты прав, – кивнул он. – Мы ловим, а потом выпускаем, и дела куда‑то исчезают. Многие это видят, но… Все же делают вид, что все нормально, так что и нам ничего другого не остается. А вот то, что твоих бандиты убили, это никакой роли не сыграло?

– Так я за них отомстил. В самом начале еще. Никто из тех, кто замешан в этом был, не ушел.

Он задумался на несколько секунд, а я посмотрел в сторону. На парней, что сидели у телевизора, на группки людей за соседними столиками. Никто из них даже не пытался нас подслушать, все были своими делами заняты. Вот в этом‑то и проблема нашей страны. Все заняты своими делами, всем наплевать на друг друга. Даже соседи не общаются, друг друга не знают по именам. Разобщены мы, и ничего тут уже не поделаешь. Такова современная жизнь в мегаполисе.

– А теперь давай за твоих выпьем, – сказал он. – За жену с сыном.

Я скрипнул зубами и опрокинул в себя оставшееся в бокале пиво. Чего он во мне копаться решил? Мотивы лейтенанта до сих пор были мне не ясны. И надо бы, пожалуй, поговорить и об этом.