С влажным шлепком две туши врезались друг в друга, а потом разлетелись в разные стороны, причем одна из них заверещала и ткнула другую своей острой конечностью. Вторая была покрупнее и ответила на удар мощной оплеухой, отбросив первую в сторону. На секунду у меня возникла надежда на то, что они сцепятся между собой и дадут мне возможность если не разобраться с обеими, то, по крайней мере, свалить.

Но нет. Первая вдруг что‑то пробормотала, будто принимала старшинство первой, и обе обернулись в мою сторону. Я снова вскинул винтовку и высадил короткую очередь по ноге ближайшей, но она метнувшись в сторону, увернулась.

Теперь они заходили с разных сторон, и как бы я не пытался бы, у меня не получилось бы отреагировать на броски обоих. Я сделал несколько шагов назад, оказавшись между двумя столами с установленным на них лабораторным оборудованием. Да, я не мог маневрировать в стороны, но и им, чтобы атаковать меня, пришлось бы пройти через достаточно короткий коридор. И я втайне надеялся, что они столкнутся, и все‑таки схватятся между собой.

Но нет, они больше не торопились. А я водил стволом из стороны в сторону, потому что понимал, что стоит мне полностью отвлечься на одну из них, как они бросятся. Я отошел на несколько шагов назад, и оказался за столами. Теперь пространства для маневра стало больше.

Прошло еще несколько секунд, и я решился, и выстрелил в морду той твари, что была помельче. Крупная уже была ранена, из ее проткнутого бока обильной струей вытекала темная, почти черная крови.

Одна из пуль угодила в глаз, разбрызгав его во все стороны.

        Огнестрельное ранение глазницы. Повреждение глаза. Нарушение бинокулярного зрения.      

Послышался оглушительный визг, и в этот момент вторая рванулась в мою сторону на огромной скорости, которую она набрала с места. Похоже, что она рассчитывала просто сбить меня с ног и растоптать, тем более, что ее задние конечности тоже заканчивались острыми копытами, которые наверняка пронзили бы меня вместе с бронежилетом. При такой то массе.

Сработал ускоритель рефлексов, время замедлилось, и я ушел в сторону, успев еще и уклониться от выброшенной в сторону плиты. Развернулся, пропуская ее мимо себя, краем глаза увидел, что вторая тоже стартанула с места, только не разбежалась, а прыгнула.

Четко понимая, что ее туша сейчас обрушится на меня, я только и успел, что отскочить, на атаку уже времени не было. Они били меня с разных сторон своими лапами, ускоритель рефлексов работал на пределе возможностей, я уклонялся.

С огромным трудом мне удалось разорвать дистанцию, вскинув автомат, я практически наугад выпустил еще несколько пуль, и на этот раз повезло: попал в коленный сустав той, что была поменьше. Она как раз вытянулась вперед в выпаде, и уклониться не успела.

        Огнестрельное ранение правой ноги. Повреждение коленного сустава. Нарушение подвижности конечности.      

Нога с хрустом подогнулась, на пол брызнула кровь, тварь взмахнула своими лапами и упала. Но, загребая всеми своими оставшимися тремя лапами поползла ко мне.

Более крупная тварь завизжала, оттолкнула вторую в сторону, рванулась ко мне, вытянув обе лапы вперед, и мне не оставалось ничего другого, кроме как уклониться. Ускоритель рефлексов ушел в перезагрузку, и мир стал казаться мне слишком быстрым, однако я снова сумел избежать удара, отскочив в сторону. Туша рванулась боком в мою стороны, врезалась в меня и отбросила назад, из‑за чего я приложился поясницей о стол. Что‑то отчетливо хрустнуло: то ли мой позвоночник, то ли лабораторное оборудование, разложенное на столешнице.

Развернуться в мою сторону мелкая тварь не успевала, ее подвижность значительно снизилась, и я всадил три пули ей в затылок.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение нервного узла. Мгновенная смерть.      

Вторая развернулась и, взревев пошла на меня. Не зная зачем, я прыгнул и секунду спустя оказался на столе. И увидел заветный бугор у нее на затылке, отсюда, сверху, его было видно. Ну что ж, это шанс.

Тварь разбежалась в мою сторону, я вскинул автомат, нажал на спуск. «Винторез» выпустил одну пулю, а потом затвор остался в заднем положении, в переднее не вернулся. В придачу ко всему еще и гильза застряла в окошке.

А туша приближалась все быстрее и быстрее. Я рванул на себя затвор, все‑таки выбрасывая гильзу, но обратно он все равно не возвращался. Клин, мать твою, гарью забился. Все‑таки капризное это оружие, а я как‑то не предполагал, что придется стрелять так много, да еще и длинными очередями.

Монстр врезался в стол, и он, хотя и, казалось, что был надежно закреплен, отлетел в сторону. А я вместе с ним и я. В полете меня развернуло, а секунду спустя я уже врезался в еще один стол, на котором стояли какие‑то контейнеры. Все они полетели на пол, один из них от удара раскрылся, и на пол высыпались инъекторы. Вот она – та самая зараза, из‑за которой все началось.

Сперва я приложился боком об угол этого стола, бок резко пронзило болью, и я услышал отчетливый хруст ломающихся ребер. А потом, свалившись на пол, влепился еще и головой, из‑за чего в глазах помутилось, а интерфейс на несколько мгновений погас.

Интерфейс даже не отреагировал на полученный урон. Я кашлянул, и выплюнул на пол алую кровь. Похоже, что ребра сломаны, а одно из них пробило легкое. Еще и дышать трудно. Нет, я теперь не боец, совсем не боец, по крайней мере, пока мне не выпустят воздух из грудной клетки. А что если?

С сомнением посмотрел на валяющиеся на полу шприц‑ручки со стимулятором. Что, если взять одну из них? Подопытные не обращали внимания на боль, они продолжали атаковать даже с отстреленными ногами. Чем я рискую?

Да она все равно меня сожрет, если я ничего не сделаю. А я даже подняться не могу, настолько больно. Каждый вдох, как пытка, будто бы в воздухе мелкое стекло рассыпано, да еще и в груди все распирает и жжет.

Схватившись за шприц, я большим пальцем скинул колпачок и вогнал его себе в шею. Выдохнул.

А потом меня вдруг бросило в жар, и возникло такое ощущение, что пот и кровь, которыми я был покрыт, вскипают, исходя легким парком. Я задышал еще чаще, а поле зрения вдруг сузилось, и в нем остался только враг. Удар о стол замедлил тушу, но она явно набирала скорость для того, чтобы снова наброситься на меня. И я опять заметил на ее роже торжествующую ухмылку.

А потом мир погас совсем.

Я открыл глаза, и увидел валяющуюся на полу тушу твари, той самой, последней, что чуть не убила меня. Она лежала спиной ко мне, из костяного нароста у нее на затылке торчал мой нож, причем, по самую рукоять. Твою мать, это что ж я такое натворил? Это я ее вообще? Или кто‑то другой?

Во рту было сухо, я попытался вдохнуть, но у меня не получилось толком. Воздух давил на оставшееся целым легкое, оно сплющилось. Повезло, что я лежал на той стороне, где были сломаны ребра, иначе уже был бы мертв.

Кое‑как поднявшись, я осмотрелся. Да, вон еще одна тварь и никаких угроз кроме внутренних, вроде, не намечается. Но если я сейчас хоть что‑то не сделаю, то сдохну, просто задохнусь. Нужно было действовать.

Кое‑как наклонившись, я дотянулся до ботинка, и вытащил из него запасной нож: обычный выкидной, на пружине. Он был очень острым, а лезвие узкое, для задуманного должно подойти. Скинул с себя бушлат, потом дернул за петлю, сбрасывая броню, недолго думая, разрезал футболку.

Ну да, видно, как межреберья надулись. Внутри воздух, причем, его очень много. И нужно его выпустить, иначе все, конец. Передавит средостение, второе легкое сожмется и просто задохнусь насмерть.

И тогда я ткнул ножом себя между вторым и третьим ребром. Послышался тонкий свист, и мне сразу же стало легче: воздух покидал грудную полость. Я с наслаждением вдохнул, закашлялся, снова сплюнул кровь. Ну да, она там затекает повсюду, раз уж легкое ранено.