Два дня я провел в клинике под присмотром рвачей. Мне провели операцию: остановили по‑человечески кровотечение, закрыли дырку в легком, поставили на место сломанное ребро, скрепив его специальным костным цементом. В целом я почувствовал себя достаточно хорошо.

Душевному равновесию способствовало то, что Шерлок договорился с корпоратами, вышел на какую‑то большую шишку. Нашу акцию с повешением Исупова он объявил частным случаем, договорился, что мы в их дела больше не полезем, и вернул чипы, которые тот хранил у себя дома, намекнув, что у него остались дубликаты. Это сработало, «Биотика» решила не предъявлять нам претензий.

И это сняло груз с моей души. Не хотелось мне ввязываться в противостояние с ними, совершенно. Как ни крути, но это могло кончиться большими проблемами, а мне всеми силами хотелось их избежать.

Нет, я не трусил, ни в коем случае. Просто большая игра – это большие риски, большие проблемы.

Но Шерлок подтвердил мысли о том, что мы вышли на новый уровень, и что теперь с нами будут считаться даже большие игроки. Как будто истории с «Когисофтом» для этого было недостаточно. Впрочем, тогда никакого Хантера‑Киллера еще не существовало, ту тему на себя полностью взял Шерлок. Как он признался, думал, что я съеду. Откажусь от его предложения и отправлюсь на покой, получив новую личность, идентификационные чипы, документы, и поеду куда‑нибудь в другой город.

Но я отказался. И не собирался прекращать выполнять свою работу и сейчас.

Но должно было стать поспокойнее, да, и я втайне рассчитывал, что смогу вернуться к прежним делам: искать мелкую шпану, учить их жизни, разбираться с криминальными боссами покрупнее.

Была, правда, еще одна проблема: заказ на меня так и не закрылся. Точнее, тот, который разместил Грач, естественно, был больше неактуален, но еще несколько решал сразу разместили похожие. Кастет, Фанат, Кира, Индус… Шерлок раскопал их данные, но…

Убрать всех – это мне определенно не по силам. А даже если я завалю кого‑то одного, то проблем будет еще больше потом. Выбивать надо тех, кто размещает эти заказы, и вот тут‑то я знал, что рано или поздно доберусь до всех из них. Просто потому что это преступники, причем, очень крутые, из верхушки местных банд.

Осталось только решить, кто заслужил смерть первым, под кого начинать копать.

Хотя в глубине души я понимал, что это ничего не изменит. Они станут меня бояться, ну и что тогда они сделают? Бросят свое криминальное ремесло? Это даже не смешно. Скорее всего, просто повысят цену.

Но какие у меня альтернативы? Да никаких. Только продолжать работать до тех пор, пока не найдется кто‑то достаточно крутой, чтобы отправить меня в переработку. А убрать их – это часть моей работы. И уж если у меня есть мотивы для этого, то почему бы и нет.

Я расслабленно рулил машиной, направляясь в сторону своего очередного убежища. Одет был в обычную одежду: джинсы, такую же куртку, только утепленную, с искусственным мехом внутри, и крепкие ботинки. Пистолет у меня был с собой, но в целом больше ничего выдать меня не могло. Ну и нормально, по‑хорошему нужно отдохнуть несколько дней, и удостовериться в том, что корпораты действительно не будут на меня охотиться.

Но я понял, что все не так уж и просто, когда перед глазами появилось окошко входящего вызова. Причем, далеко не от того, от кого я ожидал звонка: это была Гема, одна из старших группировки «Кровавых».

С ними у меня были достаточно сложные отношения. С одной стороны, они были бандой, и я это понимал. Но с другой…

Они не были бандой в прямом смысле этого слова. Основной их промысел был вполне себе законным: они занимались проституцией, организацией борделей. Она в России легально, единственное, что запрещено – это оказывать такие услуги за пределами специально отведенных заведений. Как сказали бы раньше, «домов терпимости». А на самом деле самых обычных бардаков.

Работниц нанимали тоже добровольно в отличие от каких‑нибудь подпольных борделей вроде тех, что организовывали в Квартале или Боевой Зоне. Никто никого не неволил, и туда шли, потому что нравы у нас были более чем распущенные.

Да, они занимались налетами и убийствами, но делали это в большинстве случаев для того, чтобы защитить свой же бизнес. И целями их были другие бандиты, в основном мужчины, которые почему‑то считали, что если «Кровавые» – это женщины, то они будут легкой добычей. Я и сам пару раз помогал им в таких делах.

Правда, не так давно от «Кровавых» откололось радикальное крыло, которое вернулось в Квартал. Руководила им одна из старших – Альма. Они отвоевали несколько этажей в мегабашне, и уж теперь промышляли всем: наемными убийствами, грабежами и разбоями, и прочим. Говорят, даже рабов держали. Я поинтересовался в свое время у Гемы, как они отнесутся к ликвидации Альмы. Она сказала, что против никто не будет.

А сейчас она звонит мне. И что же ей, интересно, понадобилось?

Я принял вызов.

– Слушаю.

– Хантер, у нас проблема, – сразу перешла к делу женщина.

Ну, ничего удивительного, я сомневаюсь, что она стала бы звонить только чтобы поинтересоваться, как у меня дела. Доверительные отношения с их бандой означали, что мы можем оказывать друг другу разные услуги, а иногда просить помощи.

– Слушаю, – сказал я.

– Девчонки пропадать стали. За последние два месяца уже четверых нет. Последнюю украли два дня назад, Рику, ну ты ее знаешь.

Да, моя война началась с того, что я отбил Рику у каких‑то мелких бандитов. И потом все завертелось.

Я напрягся. И тут снова похищенные женщины. Да что ж это происходит‑то в Новой Москве?

– Есть какая‑то информация?

– По уличным камерам вычислили, Рику схватили трое, укололи чем‑то и загрузили в серую «Газель». Больше ничего.

Опять.

– Выкуп не просили?

– Ни за одну. И это точно не недовольные клиенты, мы бы узнали, разобрались бы. Ты же поможешь, Хантер?

Я им помогал до этого. И они помогали мне, когда я целую неделю прятался в одном из их борделей, так что был им в какой‑то мере обязан. Мне было прекрасно известно, что если понадобится, я смогу спрятаться у них, не откажут. Но тут им нужна помощь.

– От полиции тоже ничего?

– Мы не ходим к полиции, – как‑то даже осуждающе сказала она.

Ну да, они ведь бандитки.

– Я помогу, – выдохнул я. – Выясню, что смогу.

– Хорошо, – проговорила она. – Если понадобятся боевики, звони, ты знаешь.

– Знаю.

Она бросила трубку. Я проехал перекресток, повернул. До укрытия, оборудованного на третьем этаже самого обычного жилого дома оставалось совсем немного, а там можно будет решить, что делать дальше. Но перед глазами появилось еще одно окошко входящего звонка. На этот раз это был Макс.

Что ж, я просил его поискать того самого Елисея, благо проблем составить это не должно было, да и с делом тем никак не пересекалось. А это, получается, что он что‑то нашел. Естественно, я принял вызов.

– Здорово, Макс, – сказал я. – Нормально говорить можешь или коротко, по делу?

– Нормально, – ответил он.

– Может, встретимся, пива выпьем? – предложил я. А что, он нормальный человек, а я никаких дел в ближайшее время не планировал.

– Нет. За мной следят. Но пока не прослушивают вроде. Короче, нашел я твоего парня, Елисея, или как там его.

Но без особой радости в голосе. Что ж, уже понятно, что с ним случилось.

А вот то, что следят за ним, это плохо. Очень плохо, это означает, что дело такое, что даже капитана полиции запрессовать могут. Особой паники я не слышу, но определенное неудобство ему доставили. Что ж, будем надеяться, что все хорошо будет.

– Ну и? – спросил я.

– Обработали его и выбросили. Изуродовали, зубы выбили, обе руки отрезали и кибердеку сожгли, вместе с идентификационными чипами.

– Короче, сделали все, для того чтобы узнать его было нельзя.

– Опознавали по ДНК, – ответил Макс. – Он же сирота, детдомовский, его ДНК в базе была. Но хуже всего не это. Мне прямо уже сказали, чтобы я в это дело не лез. Полковник и сказал. Потом, правда, добавил, что у него уже есть люди, кто этим занимается, и что я им помешать могу… Но угроза там была, не иначе. Купили его, скорее всего, но за ним я и раньше это подозревал.