Спецификации наших танков я знал, как и их уязвимые места, только вот с моим оружием его не уничтожить. Нужен ПТРК, причем бить надо строго в определенную область, тогда да, конец ему. Только вот у меня такого оружия не имелось, и брать его было негде.

Зато я прекрасно знал, где располагаются сенсоры. Добежав до ближайшего здания какого‑то подсобного помещения, я спрятался за ним. Во дворе особо никого не было, набежать враги не успели, а тех, что были, я уже успел зачистить. Да и не сунутся они больше, будут здание оборонять. К тому же у них есть аргумент. Многотонный аргумент на гусеницах.

Как всегда в критической ситуации, я собрался. Вдох, досчитать до четырех, выдох. Вдох, досчитать до четырех, выдох.

Высунулся, и увидел, как дуло поворачивается в мое сторону. Пушка танка заряжается кассетами по четыре осколочно‑фугасных снаряда, так что если он выстрелит еще раз, то здание просто сложится. Да и мне достанется.

Но пушка меня не особо пугала в отличие от турели. Медленная она, и по подвижной цели работать из нее не получится. Но и тут были уязвимые места.

Я навел точку коллиматора туда, где находились прикрытые броней сенсоры. Ослепить пулеметчика – это первое дело. Причем, сделать это не так уж и сложно. Однажды я видел, как негр бросился на танк и просто накрыл их своей же курткой. Его, конечно, сразу же убили, но только вот пулеметчика видеть уже ничего не мог.

Высадив короткую очередь по подсвеченной красным области, я тут же выбежал наружу, и рванул вперед. Снова грохнул танк, но снаряд пролетел мимо меня и взорвался среди деревьев где‑то за моей спиной. Свистнули осколки, но к счастью ни один меня не задел.

Пулемет загрохотал но, повернувшись, я понял, что стреляет он вслепую, куда‑то в ту степь. Значит, мне все удалось.

А теперь оставалось идти на сближение.

Миновав детскую площадку, я побежал, что было сил. Пушка снова повернулась в мою сторону. Слишком уж я крупный воробей, чтобы по мне стрелять.

Я бросился вперед, на землю, и в этот момент пушка снова грохнула. Снаряд пролетел за моей спиной, взорвался на детской площадке, разметав ее к чертям собачьим. Над головой свистнули осколки, перед глазами на секунду все поплыло: все‑таки приложило взрывной волной.

Не обращая внимания на легкую контузию, я с низкого старта рванул вперед, добрался до танка и спрятался за передним бортом вне зоны досягаемости пушки. Сейчас водитель тронет боевую машину вперед и попытается намотать меня на траки, но перед этим я успею подготовить для него небольшой сюрприз.

Вытащив из подсумка гранату, я активировал ее, после чего зашвырнул ее в ствол, благо сейчас они были достаточно компактными.

Те, кто думает, что таким образом можно взорвать танк, сильно ошибаются. Граната просто не закатится в ствол, угол не тот, он должен быть задран вверх. А вот если он задран, то до него не достанешь, даже подпрыгнув. Да и в этом случае затвор закрыт, в кабину граната не попадет в любом случае.

А вот ствол разорвет к хренам, и стрелять из него уже не получится. Материалы там прочные, рассчитанные на высокое давление, но бризантность тротила гораздо больше, чем у пороха.

Пригнувшись, я побежал в сторону, обегая танк, чтобы не попасть под взрыв. За спиной взорвалось, совсем негромко. Меня вновь обстреляли со стороны санатория, я пригнулся, вскинул автомат, и нажал на спуск. Прогрохотала короткая очередь, стрелок исчез где‑то в недрах номера санатория.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Гусеницы танка завертелись, и он повернулся на месте, пытаясь раздавить меня. Схватившись за ручку, я запрыгнул на борт, увидел, что из‑за западного корпуса выбегают еще двое. Вскинул автомат, зажав приклад подмышкой, выпустил длинную, на весь магазин очередь. Трое бойцов повалились на землю один на другого, будто сбитые кегли. Я сморгнул логи, сейчас было совсем не до чтения.

Танк провернулся еще немного, и остановился. Я перезарядил автомат, и в этот момент люк раскрылся, и из него появился еще один боец с укоротом. Его лицо было измазано сажей, по‑видимому, что‑то все‑таки произошло после взрыва гранаты. Он прицелился в меня, нажал на спуск.

Сработал ускоритель рефлексов, и я в последний момент успел увернуться. Пули просвистели мимо, но главное правило: пуля, которая свистит, не твоя. Свою ты не услышишь. Зажав спусковой крючок, я выстрелил в ответ, строчка попаданий прочертила врага, ствол увело чуть вверх, и последние пули угодили ему в голову. Рванувшись вперед, я выхватил еще одну гранату, сдвинул рычажок на минимальное замедление и опустил ее внутрь. Даже если кто‑то выживет, то все, не боец.

Спрыгнул вниз, земля крепко ударила в ноги. Следом послышался взрыв, но тихий совсем, броня у танка толстая, так что было практически ничего не слышно.

Я огляделся: вокруг был полный разгром. Танк с развороченным дулом, трупы повсюду, стреляные гильзы, разбитые окна и стеклянное крошево на земле, пятно на крыльце санатория от разорвавшейся гранаты, щербины на синт‑бетоне там, куда попали осколки. Еще и развороченная детская площадка за спиной. Не думаю, что кто‑то может поверить тому, что это сделал всего один человек.

Да уж, владельцы санатория теперь разорятся на ремонте. А «Рейдж» заплатит огромную страховую компенсацию за потери. Если они, конечно, вообще выплачивают их семьям.

Из окна высунулся еще один боец, обстрелял меня, и пули попали в бронежилет, прямо в область мишени на груди. Ударило крепко, бросило меня обратно на броню, но я вскинул автомат, навел на него точку коллиматорного прицела, и нажал на спуск.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.       

Труп перевалился через подоконник, и упал вниз, разбился о землю, во все стороны брызнули мозги из развороченной черепной коробки.

Я помотал головой, перед глазами вновь поплыло. Похоже, что контузия. Сперва не понял, на адреналине действовал, а теперь вот началось.

Запустив руку в карман, я вытащил ингалятор с «шоком», вставил мундштук в зубы, вдавил и одновременно вдохнул. Сразу же стало легче.

Повернувшись, я побежал в сторону входа в административный корпус. Меня обстреляли из окон, снова со звоном посыпались осколки, пули засвистели мимо, пара опять ударила в бронежилет.

Я добежал до колонны, выдернул из подсумка гранату. Последняя. Остается надеяться на то, что удастся разжиться трофеями, потому что зачищать санаторий вообще без гранат будет очень трудно.

Швырнул взрывоопасный подарочек в разбитое окно. Послышался предупредительный крик одного из бойцов, а потом взрыв. Я же тут же рванул с места в сторону входа, перешагнул через валяющийся на крыльце труп и ворвался в помещение.

Меня встретили трое, я тут же рыбкой нырнул вниз. Сработал ускоритель рефлексов, время замедлилось, и я в полете срезал одного из врагов.

        Множественные огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.      

Приземление вышло жестким, я рухнул на бетонный пол, обитый плиткой, тут же перекатился и снова открыл огонь. Второму всадил три пули в грудь, третьему в голову.

И тут дверь соседнего помещения распахнулась, и из нее выбежал борг, вооруженный ручным пулеметом.

Это был не просто борг. Тяжелая штурмовая модель, которая прекрасно защищена от легкого автоматического оружия. Крупнокалиберный пулемет наверняка помог бы, да только вот, увы, загвоздка, его у меня больше не было. Сгорел, как и машина, на которой я приехал.

Но я знал, где был еще один: на крыше здания, на огневой позиции, оборудованной там. Только вот добраться до места будет не так уж и просто, если учесть, что путь перекрывает этот тяжелый штурмовик. Джаггернаут, иначе его просто не назвать.